Карусель. Уильям Сомерсет Моэм

Чтение книги онлайн.

      – Не особенно, – ответила хозяйка. – Помня о вашей непунктуальности, я предусмотрительно пригласила вас на полчаса раньше всех остальных.

      Торжественной процессией компания двинулась в гостиную, и мистер Фарли с удовлетворением осмотрел стол.

      – Я всегда полагал, что красиво накрытый стол воистину представляет собой одно из величайших художественных произведений современной цивилизации, – произнес он, обратившись к соседу.

      И его взгляд стал блуждать по гостиной, в меблировке которой он заметил приятную его глазу, но при этом сдержанную роскошь. Мистер Фарли бывал здесь еще во времена мисс Дуоррис и обратил внимание, что ее портрет исчез с привычного места.

      – Я вижу, вы убрали ту великолепную картину с изображением бывшей хозяйки этого дома, мисс Ли, – сказал он, изящно махнув рукой и сверкнув кольцами на пальцах.

      – Я не могла по три раза в день принимать пищу под ее пристальным взглядом, – ответила хозяйка. – Еще свежи воспоминания о ее ужинах: она кормила меня шелухой и желудями, как блудную дочь, и потчевала описаниями мук, которые ждут меня в загробной жизни.

      Декан посмотрел на мисс Ли с ласковым укором. И хотя часто ругал ее за прочитанные книги или легкомысленные речи, он всегда благосклонно относился к иронии, с которой она комментировала его маленькие проповеди.

      – Вы совсем немилосердны, Полли, – заметил он. – Конечно, с Элизой было трудно жить, но от других она требовала не меньше, чем от себя самой. Я всегда восхищался ее безупречным чувством долга. Это кажется поразительным в наше время, когда все живут исключительно ради собственного удовольствия.

      – Возможно, мы не так добродетельны, как наши отцы, Элджернон, – ответила мисс Ли. – Зато с нами намного легче. В конце концов, сорок лет назад люди вообще были невыносимы: они открыто высказывали свое мнение, что просто отвратительно, отличались мерзейшими характерами и пили намного больше, чем следовало. Я всегда думала, что мой отец являлся типичным представителем той эпохи. Приходя в ярость, он называл это справедливым гневом, а если я делала что-то вопреки его воле, то страдал от «добродетельного негодования». Вы знаете, что до пятнадцати лет мне не позволяли пробовать сливочного масла, так как предполагалось, что это повредит моей фигуре и душе? Я росла исключительно на застывшем жире и Джереми Тейлоре[9]. Мир представал в виде опасного пути, на котором полно капканов и ловушек, а за каждым углом и поворотом вздымаются вулканы, исторгающие едкий дым адского огня.

      – Это был век тирании и депрессии, – заявил Фрэнк, – век старых джентльменов, которые отличались властолюбием, и молодых дам, которые падали в обморок.

      – Уверена, теперь люди не так добры, как раньше, – сказала миссис Бассетт, бросив взгляд на сына, весьма увлекшегося разговором с миссис Кастиллион.

      – Они СКАЧАТЬ