А «Скорая» уже едет (сборник). Андрей Ломачинский

Чтение книги онлайн.

      – Молодежь… – вздыхает Надежда. – Две тысячи его устроят. Ладно, иди давай.

      Встаю, киваю, направляюсь к двери.

      – Да, кстати, – останавливает меня голос старшего врача. – Владельцы бумажника и долларов сейчас едут на станцию, падать к тебе в ноги насчет твоего заявления. Если снова устроишь драку – напишу на тебя докладную. Понял?

      – Не очень, – насмешливо отвечаю я, закрывая дверь.

      До начала вечерней смены остается еще семь минут. Времени аккурат на одну сигарету. Я выхожу на крыльцо, щелкаю зажигалкой.

      – Ты еще и куришь? – слышится за спиной.

      Алина. Ловлю себя на том, что начинаю улыбаться.

      – Я еще и пью. И ругаюсь. И вообще – политически неблагонадежен.

      – Да перестань! – она шутливо толкает меня в плечо. Легко-легко, но очень приятно.

      Пересменка подходит к концу. Фельдшера, закончившие возню с машинами, дымят на лавочке под навесом, делясь подробностями о дневных вызовах. Громче всех слышно хронически возмущенный фальцет Вали Холодовой.

      – … ее так! Диспетчера подсуетили! Фурункул, говорят, у девушки на губе! Мы ее дом два часа искали, там на Горной ни номеров, ни указателей, ни хрена там нет! И аборигены местные, как ломом ударенные! «Где такой-то дом?». «Не знаю…». «А сколько здесь живешь?». «Десять лет». Твою мать! Я ору в рацию, что адрес не можем найти, они мне: «Вас встречают». Мы еще встречающих полчаса искали, по всем кустам шарились!

      Лавочка взрывается хохотом.

      – Валь, ты бы лучше по деревьям смотрела, – фыркает Серега. – Они к ночи туда забираются.

      – Или по канавам!

      Я слегка подталкиваю Алину к гогочущему большинству.

      – Пошли, посмеемся. Пока время есть.

      – Захожу я, – продолжает вещать Валя. – Сидит, королевна, так ее в печень, в банном халате на босу ногу. Она меня у калитки встречала, оказывается, устала и обратно ушла! А мы мимо ее халупы два раза проехали! У-у-у, рожа козлиная! На лицо смотрю – вроде нет ничего. Думала, может еще кому вызывает. Спрашиваю: «Кто больная-то?». Я, говорит, больная.

      – Так на какой губе фурункул? – смеюсь я.

      – И я спрашиваю, – гневно фыркает Валя. – Тут она халат этак распахивает… А там у нее гнойник с грецкий орех размером! На половой губе!

      – Тьфу ты! – хором сплевывают «реанимальчики». – Да врешь, Валентина! Это ж как надо…

      – Вот именно! У меня тут же обед к глотке подпрыгнул, а она еще говорит: «Да ничего, доктор, это у меня уже третий, в прошлый раз я его сама выдавила»!

      Фельдшера совместно с врачами синхронно взвыли, выражая отвращение.

      – Все, я сегодня не ужинаю, – громко кричит Серега. – И не завтракаю, наверное.

      – А нас Клуценко сегодня в квартиру не пустила, – тихо говорит Анечка Демерчян, миниатюрная симпатичная армяночка, которую все любовно называют «фельдшер Лилипут».

      Все поворачиваются к ней.

      – Да ладно?

      – Бабка Клуценко?

      – Вы СКАЧАТЬ