Государство и право в контексте консервативной и либеральной идеологии: опыт ретроспективного анализа. Аркадий Владимирович Корнев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ правильно отмечает Т. А. Алексеева, – конфуцианство и индуизм не создали духовных предпосылок для эндогенного капитализма. Индуизм призывал к уходу от мира, конфуцианство – к приспособлению к миру. И только протестантизм признал ценность рациональных инноваций».[78]

      Протестантская этика затронула и преобразовала глубинные пласты западного общества. В литературе на смену средневековому рыцарю, поклоняющемуся прекрасной даме, пришел делец, буржуа. Фраза Бенджамина Франклина «Время – деньги» становится символом новой эпохи. Был сформулирован и принцип буржуазного общества – человек должен быть всем обязан самому себе. Цель жизни становится неактуальной темой, поскольку все говорят о качестве жизни.

      Борьба за религиозную свободу, воплотившаяся в принципе «свободной совести» как права свободного вероисповедания, данного человеку от рождения, постепенно приобретает очертания борьбы с религией. Даже Б. Н. Чичерин, трепетно относившийся к церкви и религии как истинно русский человек в самом хорошем смысле этого слова, во всех своих произведениях отстаивал один и единственно возможный способ познания – рационализм: «Разум один и законы его всегда одни и те же».[79]

      В этом смысле Чичерин ничем не отличался от своих западных коллег-либералов.

      Таковы в общих чертах сущностные признаки либерализма. Надо иметь в виду, что русские консерваторы и русские либералы второй половины XIX – начала XX в. заметно отличаются друг от друга, как, впрочем, и от своих западных и, возможно, восточных коллег. Современный консерватизм и современный либерализм настолько претерпели изменения, что порой затруднительно проводить какие-либо параллели. Отдельные составляющие консервативной парадигмы проникли в либерализм, и наоборот. Скажем, национальное, национализм – свойства, присущие консерватизму. А. А. Френкин утверждает: «Для либералов в принципе характерно нейтральное отношение к национальному сознанию и негативное отношение к национализму».[80] С позиций общепринятых представлений о либерализме с этим можно согласиться. Но как быть с Й. Хайдером, провозгласившим «Австрия – для белых!» Хайдер был осужден, забыт и погиб странной смертью. Но совсем недавно Н. Саркози, А. Меркель и Д. Кэмерон констатировали провал политики мультикультурности. Что дальше? И вообще, мы становимся свидетелями возрастающей волны белого национализма в Европе, когда либерально мыслящие политики проводят откровенно националистические лозунги. Так что и консерватизм, и либерализм, возможно, будут принимать такие очертания, которые не укладываются в традиционные мнения о них. В этом смысле «Идеальный тип» – «интерес эпохи», представленный в виде теоретической конструкции, не извлекается из эмпирической действительности, а конструируется как теоретическая схема. Именно поэтому М. Вебер называет идеальный тип «утопией».[81]

СКАЧАТЬ