Ласточка. Наталия Терентьева

Чтение книги онлайн.

      – Ты затыкаешь уши изнутри, – терпеливо продолжала Стеша. – Потому что находишься под влиянием страсти. Уныние – это тоже страсть. Не лучше, чем гнев или обида.

      Как раздражает Анну, что ее боль, ее скорбь, ее ледяную тоску называют протокольным церковным словом «уныние». Ведь Стеша не ее духовная мать, даже не старица еще, и спроси ее – «Почему ты меня учишь?» – она очень удивится, расстроится. Но ведь каждый, кому не лень, готов если не пнуть ее, то хотя бы ненароком задеть, указать ей на ее «грех», все эти безгрешные «сестры», заслужившие право носить на спине параманный крест – кусок ткани с крестом, привязывающийся тесемками на спине. Как же, наверно, неудобно им с ним ходить, и постоянно напоминает об их долге, об их избранности. «Господь всех призывает, а быть меж избранными от человека зависит» – местная аксиома, они этим живы – своей избранностью…

      Анна ничего не могла поделать, но тонкости и сложности монастырской жизни постоянно возвращали ее мысли к тому, от чего она бежала. Все говорят, что в мужских монастырях как-то по-другому, а женщинам никуда не деться от своей грешной сути… Но ведь это когда-то придумали мужчины – что женщина есть средоточие греха. Что не они, мужчины, сами греховные по своей сути, а женщина их такими делает, женщина соблазняет. Хотя ведь это так ясно – в мужской природе заложено неуемное стремление размножаться, главенствовать и драться за это главенство, не жалея ни своей, а главное – чужой жизни. Не это ли причина всех их собственных бед и бед всего человечества на протяжении веков и тысячелетий?

      В любом случае, в мужском монастыре Анна не была, а здесь, в женском – тоже суета, не меньше, чем в миру, только своя. И зависть, и косые взгляды, и неумные разговоры, и ложь. Да, ложь. Зачем сейчас Стеша лезет ей в душу? Она хочет ей помочь? Ей, Анне, измученной болью и тоской о погибшем сыне? Или она хочет утвердиться в своей благости, еще раз понять – вот она, Стефанида, такая безгрешная, у нее так плотно, так крепко перевязана грудь, в ней не осталось ничего греховного, женского, она не знает радостей и болей материнства, никогда не знала и уже не узнает, прошел ее возраст, она сильная в своей стерильной чистоте, своей святости, она так близко к Богу. А Анна – далеко. И Стеша сладостно учит ее, укоряет, ласково посмеивается, объясняет ей, неразумной, ее ошибки, тупики, ее нечистые помыслы.

      – Уныние – страсть, просто с противоположным знаком… – задумчиво проговорила Анна. – А в этом что-то есть.

      – Что же ты так бунтуешь, Аня, Аня, – покачала головой Стеша. – Ведь год уж как здесь живешь.

      – Два, третий пошел, – поправила ее Анна.

      – Тем более. А все со своим уставом лезешь, никак правды Божьей не услышишь. Читай правило, полегчает. Утреннее читай, вечернее, не отвлекайся… Не отвлекаешься? Мысли не лезут греховные?

      Анна покивала – спорить бесполезно, она знает, что такое долгие, выматывающие душу разговоры со старицами, совершенно бессмысленные для нее, СКАЧАТЬ