Название: Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга третья
Автор: Анатолий Михайлович Сорокин
Издательство: Издательские решения
Жанр: Современная русская литература
isbn: 9785448326240
isbn:
Один лишь Данилка крикнул из-за плетня, перестав чистить дорожку:
– Ну, Василий, отчебучиваешь!
Жена выдернула у него из-под груди лопату, и Данилка, едва не упав, длинно выругался.
2
Совершенно не выстраивая каких-то планов на ближайшее будущего – Василий вообще их никогда не намечал, свыкшись, что за него решают жена и начальство, и ничего другого, кроме как молча подчиняться, ему не остается, он безотчетно свернул к избе Паршука, вросшей в землю по самые подоконники, с просевшей камышовой крышей. Ни огорода, соток под двадцать под картошку, ни огородчика с тепличными грядками под огурцы-помидоры, как у нормальных людей. Пусто, запущено в просторном некогда дворе, с развалившейся, древней телегой у кособокой сараюшки, едва ли не старше самого старика. Забор, нисколько не похожий на забор в нормальном его понимании. Нечто подпертое суковатыми палками и жердинками, чтоб чужой скот не входил да, по случаю, самого не поддел на рога, лишь подправленное на скорую руку для ровности линии.
Увидев деда на окоротыше, Василий швырнул узел:
– Занеси, я поздно приду.
– Ково я тут должон заносить за тебя? – пискнул визгливо дедка и не пошевелился.
– Ково видишь, – отрезал Симаков, неуклюже разворачиваясь на увязистой тропинке.
– Не выдумывай-ка, едрена мить. – Паршук вскинул реденькую бороденку. – Откель пришкандыбал незвано непрошено, туда и завертай оглоблю. Здеся не приют убогим.
Поганка, скрючившаяся в три погибели, буровит-то что; Василий приблизился к деду, приподнял за плечи:
– Земля стала хуже чужой, не видишь, старый пердун. Куда мне дальше?
– Хоть на тот свет, – упрямо не сдавался вздернутый дедка. – Говорено было, не приму, когда те в мозги шандарахнет без удержу, и не приму. – Не нужен ты здеся, семя безродное. Без ума, оно без ума и есть, Васюха прыг-скок. – Заметив нехороший блеск в глазах Симакова и валенками снова нащупав колеблющуюся опору, взвился напористее: – Василий, укротися, едрена мить. Из ружьишка в тя пукну, сразу обмякнешь. Выбрось из головы.
– Ох, ох! Кобелей бездомных пужай, брандспойтом своим толстоствольным.
Но не получилось у Симакова весело и шутливо, шла из него сплошная черная злоба.
– Дитё у нее будет, ухарь-Васюха. Да рази я был супротив, ты спомни, голова самоварная! Упустил свое, Василь-Васюха, баста. Не-е, баста, Васюха, завязано на энтом корявом сучке, больше не развязать. Когда коснулось дитё рожать – последний капец, пересохла речка, утекло твое навсегда.
Симаков отшатнулся, вскрикнул поранено:
– Верни… Верни, ты можешь! Что хошь говори, лишь бы… СКАЧАТЬ