Нетипичные нормативно-правовые предписания в системе норм трудового права. Дмитрий Александрович Смирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ текста нормативного акта правоприменители как бы «заново воссоздают» волю законодателя, для каждого из них содержание нормативного акта также становится элементом их внутреннего мира, т. е., по сути, субъективным явлением⁴².

      Данное положение, однако, вовсе не означает, что мы являемся «правовыми солипсистами». Мы, конечно же, признаем объективность права, однако вряд ли можно признать, что данная объективность в праве является однородной.

      Нет оснований отрицать объективность нормативных актов. Однако для того, чтобы оперировать с нормативными предписаниями данных актов должным образом, правильно применять их положения, юрист должен сделать содержание этих предписаний содержанием своего внутреннего мира. Естественно, что по наиболее типичным случаям, ситуациям, прямо урегулированным соответствующей нормой права, у абсолютного большинства юристов будет единое мнение. Но чем глубже мы будем уходить в правовую материю, чем сложнее ситуации будем брать, тем больше будут расходиться мнения профессионалов, тем более различной будет судебная практика. Можно сказать, что чем глубже мы проникаем в правовую материю, тем больше будет нарастать рассогласованность в правовом регулировании.

      Вернемся теперь к структуре логической нормы, предложенной С.С. Алексеевым. Как видно с учетом вышеизложенного материала, С.С. Алексеев, декларируя выделение логической нормы по критерию ее содержания, на практике как раз и не касается содержания нормы, а воспринимает логическую норму как сумму норм-предписаний, т. е. содержание нормы воспринимает как сумму форм ее отражения. Вряд ли подобный подход можно признать обоснованным.

      Заслуживает внимания и позиция О.Э. Лейста. Он обратил внимание на логическое несоответствие, которое наблюдается при изучении структуры нормы права. А именно, если под нормой права понимается правило поведения людей, а под диспозицией понимается указание на определенное правило поведения людей, то «…надо сделать вывод, что при таком понимании диспозиция является чем-то более значительным, чем только часть, элемент нормы права. Если диспозиция является правилом поведения людей, то какие еще могут быть составные части правовой нормы, все содержание которой выражено в диспозиции?»⁴³.

      Выход из сложившейся ситуации О.Э. Лейст видел в том, чтобы рассматривать гипотезу и санкцию не в качестве составных частей, а в качестве атрибутов правовой нормы. При этом под гипотезой он понимал «определение нормативным актом обстоятельств, при наступлении которых необходимо руководствоваться данной нормой права, а также круга лиц, которые должны соблюдать норму права, реализовать ее предписание»⁴⁴. Под санкцией О.Э. Лейст понимал «указание на меры государственного воздействия, принуждения, с помощью которых норма права охраняется от нарушений»⁴⁵. В то же время ясно прослеживается, что и гипотеза, и санкция являются, в свою очередь, самостоятельными нормами, ведь они сами содержат в себе определенные правила поведения. Осмысливая этот вывод О.Э. Лейста, СКАЧАТЬ