Алиби от Мари Саверни. Иван Аврамов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ткнулась носом в стенку коридора, лапы ее подогнулись, и она бессильно растянулась вдоль плинтуса.

* * *

      Пять дней, прошедшие после убийства Медовникова, ничего нового следствию не принесли. Но шестой день получился воистину взрывным – у себя дома был обнаружен мертвым некий Стас Никольский, молодой человек, достаточно известный среди антикваров, филателистов, нумизматов, любителей коллекционировать ордена и медали, старинные раритеты. Как совсем скоро узнали Лободко с Солодом, которые заблаговременно, кстати, предупредили коллег из райотделов милиции, что у них определенный интерес к событиям в кругах, коим не чужда киевская и вообще старина, Никольский не только приобретал и сбывал артефакты, добытые в результате незаконных раскопок, а и сам их предпринимал в Крыму и Северном Причерноморье.

      На первый поспешный взгляд, это было чистое самоубийство. Стас висел с высунутым затверделым языком в петле из капроновой веревки, какой обычно пользуются рыбаки, цепляя к ней якоря, «кошки». Конец веревки был привязан к одной из двух толстых цельнометаллических загогулин, на которых когда-то держались антресоли. Штукенция эта, кронштейн, была глубоко вбита в бетон над кухонной дверью и, если понадобилось бы, выдержала еще не одного Стаса.

      Первый осмотр трупа показал, что сила к покойнику не применялась – никаких следов побоев, пыток, грубого физического принуждения. Предсмертная записка отсутствовала.

      – Запутался, наверное, в темных своих делишках, – предположил старший лейтенант Солод. – Кому-то крупно задолжал или перешел дорогу.

      Ростом Стас был невелик – так, мужичок с ноготок, метр пятьдесят с кепкой. А внешне он смахивал на зверька – то ли хорька, то ли суслика, то ли тушканчика. Такие вот мелкие, несимпатичные черты лица.

      Грешно говорить, но труп был не первой свежести – и запах от него уже шел, и трупные пятна на теле вызрели.

      – Дня два висит, если не больше, – на глазок определил судмедэксперт Борис Волынский. – Более точную дату назову после вскрытия, вечером.

      – Хорошо бы, – откликнулся майор Лободко.

      Стас Никольский собственного жилья в Киеве не имел. Квартиру, ставшую его последним пристанищем, он снимал уже два с половиной года и, по словам хозяина, ни разу не подвел его с уплатой – всегда в срок, полная сумма. Женщин не водил, а если даже и водил когда, то тихо, не привлекая ничьего внимания.

      – Чересчур коммуникабельным я его не назвал бы, – сказал хозяин квартиры, рыжий увалень-губошлеп, от которого попахивало пивом. – Шумных компаний здесь не примечал. Конечно, наведывался к жильцу далеко не каждый день, может, просто не попадал на какие-то междусобойчики.

      – То есть, никого из тех, кто ходил, скажем, в друзьях или приятелях Никольского, вы не запомнили, – уточнил Лободко.

      – Никого. Везло, видать, моему несчастному жильцу. Но однажды везение кончилось, и подвел он меня, честное слово, под монастырь!

      Рыжему СКАЧАТЬ