Рассказы (сборник). Валентин Петрович Катаев

Чтение книги онлайн.

      – Серьезное?

      – Конечно.

      – Сколько будет А плюс В в квадрате?

      – Госссподи, да отстаньте вы от меня с вашей алгеброй, – с тоской говорит Верочка.

      И дымка любви, окутавшая нас на десять минут, тает.

      – Итак, – говорю я, – значит, сегодня мы с вами видимся в последний раз. Завтра я еду.

      – Пожалуйста, не врите. Никуда вы все равно не уедете. Я вам не верю.

      Мы подходим к воротам. Полночь горит белым, ледяным пламенем. Вокруг пустота и страшная тишина. Мы как бы находимся в самом центре циклона, на мертвой точке. Где-то вокруг нас мчится ночь, полная смерти и ужаса. Но я ее совсем не ощущаю. Я ни о чем не думаю. У меня на сердце тихо, холодно, неподвижно, как у мертвого. А может быть, я и есть мертвец. Может быть, меня уже давно убили где-нибудь под Сморгонью или на Стоходе. Может быть, под Дорна-Второй.

      Я звоню дворнику, и мы молчим. Верочка нерешительно смотрит на меня, в мое мертвое лицо и, видимо, хочет о чем-то спросить, но боится. Слышатся шаги дворника и звон ключей. Я кладу в грубую ладонь две синие марки по гривеннику каждая – двадцать копеек.

      – Ну, Верочка, до свиданья. Давайте перчатки.

      Она протягивает мне обе руки, я стаскиваю с них перчатки, нагревшиеся в середине, как птичьи гнезда, и целую по очереди маленькие нежные ладошки.

      – Послушайте, – пересиливая нерешительность, спрашивает она, – это правда, что Великобритания и Англия одно и то же? Только не врите.

      Я улыбаюсь и говорю с таким видом, будто хочу соврать:

      – Конечно, правда.

      Она глубоко вздыхает.

      – Вот, ей-богу, что за человек: никогда не разберешь, когда вы смеетесь, а когда говорите правду. Это у вас смешалось, как соль с сахаром.

      – И с перцем.

      – Много о себе думаете. А в общем, вы заноза, и я вас терпеть не могу. Ну, родной, приходите же скорее.

      – Если…

      – Если что? – Ее лицо взволнованно. – Если что?

      – Если не убьют…

      1917

      Барабан

      I

      На другой день после производства старших юнкеров в офицеры, когда в оркестре освободилось много мест, я сказал:

      – Журавлев, возьмите меня в оркестр.

      Юнкер Журавлев, старший в оркестре, здоровый и плотный, но похожий на желторотого птенца, посмотрел на меня с удивлением и спросил:

      – На чем вы играете?

      – На большом барабане, – твердо соврал я.

      Журавлев знал, что я пишу стихи, и с игрой на барабане это у него не совмещалось. Он недоверчиво прищурился:

      – А вы умеете?

      – Умею.

      Журавлев почесал у себя за ухом, потом пытливо посмотрел на меня. У меня не хватило нахальства выдержать его честный, открытый взгляд, и я опустил глаза. Тогда Журавлев сказал:

      – Нет, Петров. Вы не умеете играть на барабане.

      – Да что СКАЧАТЬ