Корова Стеллера, или Проверка правописания по-французски. Валентин Зверовщиков

Чтение книги онлайн.

      – Можешь ты пообещать мне сделать, если я попрошу? В конце концов, не так уж много я у тебя просила.

      Николай Владимирович догадывался, куда клонит жена, но не хотел заниматься тем, в чем выглядел некомпетентным.

      – Можешь ради меня сделать одно дело? – настаивала супруга и, после недолгого молчания мужа, поставила вопрос жестче: – Можешь вообще что-то сделать ради меня?

      – Ты, мне кажется, матушка, что-то хочешь сказать, но никак не можешь сформулировать, поэтому я не могу тебе ответить на неделикатно поставленный вопрос. В чем именно я должен тебе помочь?

      Но и Софья Михайловна сдаваться не хотела, и прежде чем сформулировать вопрос, желала получить достаточные гарантии для положительного ответа.

      – Почему я отдаю тебе себя всю? Всю жизнь положила ради тебя и детей, тогда как ты и мизинчиком не можешь пошевелить, когда я о чем-то прошу?

      Николай Владимирович также начал потихоньку закипать, как самовар в первой стадии, когда с помощью сапога кухарка раздувает уголья внутри самоварной утробы.

      – Вот я и прошу тебя сказать, чего, собственно, ты хочешь? Как же иначе я могу исполнить твои требования?

      – Я не могу требовать, и ты это прекрасно знаешь, я могу только умолять.

      – Еще скажи: «На коленях»! – буркнул супруг в усы.

      – Если угодно, и на колени встану.

      – Полно, матушка, дурью заниматься, – в самоваре пошли первые, еще слабые, едва различимые пузырьки.

      Бульк-бульк!

      – И зачем я сюда ехала? Ехать сюда из центра России в глушь, практически деревня на краю земли!? Дальше-то куда ты меня потащишь с маленькими детьми, изверг?

      Бульк-бульк!

      Большая половина деток уже значительно подросла, кое-кого можно было уже и замуж отдавать.

      Николай Владимирович предпочел не отвечать в ответ на горькую инвективу, только нервно жевал кончик уса, на конце которого загустилось крыжовенное варенье. Между тем, художественный руководитель «театра Мономаховых» встала во весь рост и в качестве протеста бросила чайную ложечку на стол. Ложка зазвенела как колокольчик на скачках.

      – Я умираю здесь каждый день. Это ты обещал мне, когда я выходила за тебя замуж? Ты убить меня хочешь? Бессердечный эгоист! Ты всегда был эгоистом!

      – Что ты хочешь? – твердо сказал губернатор. – Я хочу знать, наконец, что вам от меня угодно?

      В самые патетические минуты жизни супруги переходили на «вы».

      – Вы меня не хотите слушать! – закричала Софья Михайловна.

      – С какой стати? Я весь обращен в слух, сударыня. Милости прошу! Слушаю.

      – Не кричите, милостивый государь, я не ваша горничная, – вспылила несчастная жена.

      – Я и на горничных не кричу, уважаемая Софья Михайловна. Откуда, из каких источников, мне интересно знать, у вас такая обо мне резолюция?

      Но Софья Михайловна его не слушала. Пришло время выговориться. СКАЧАТЬ