Обратная сила. Том 2. 1965–1982. Александра Маринина

Чтение книги онлайн.

      Однако слово было не только произнесено, но и услышано. К вечеру того же дня, когда нашли труп, о братьях Скитских с уверенностью говорили уже по всему городу, а в речи, произнесенной епископом на похоронах Комарова, намек на виновность братьев прозвучал вполне явственно. Версия оказалась настолько удобной для всех, кроме самих несчастных Степана и Петра, что никого больше и искать не стали. И если в среде городских низов и интеллигенции крепло убеждение в том, что братья Скитские ни в чем не виноваты, то в городских верхах никакого иного мнения даже не рассматривали. Уволенные служащие или разошедшиеся супруги могли же оказаться людьми уважаемыми, нехорошо как-то выйдет, если вдруг выявится надобность их под суд отдавать. А разбойников – их ведь еще искать надо… Братья же Скитские – вот они, простые, незатейливые, оправдаться толком не могут, и виновность их в убийстве ничью репутацию не подрывает. Опять же, искать их не надо.

      Арестовали братьев почти сразу, суд же состоялся спустя полгода. За эти полгода один полтавский журналист, писавший для «Губернских ведомостей», свел знакомство с недавно вернувшимся в город господином Ливиным, местным уроженцем, служившим начальником Сахалинской каторжной тюрьмы. Ливин, человек, приятный во всех отношениях, много и охотно рассказывал о Сахалине и об отдельных каторжанах, а также о визитах в те края писателя Чехова и очеркиста Дорошевича, сетовал на то, что в их опубликованных описаниях далеко не все подано так, как было на самом деле… И среди прочего поведал, что его красавица-супруга там, на Сахалине, сошлась с одним богачом, бросила Ливина и вместе с новым избранником приехала в Полтаву, откуда родом ее муж, дабы добиться развода. Развода, само собой разумеется, она не получила: секретарь Комаров твердо стоял на своих позициях, и никакие деньги, даже самые внушительные, предложенные богатым «будущим женихом», не смутили его душевный покой. Комаров лично (хотя это вовсе не входило в его обязанности) передопросил всех заявленных стряпчим свидетелей и нашел их показания ложными. Женщина впала в ярость и заявила Ливину: «Я никому не прощаю посягательств на мое счастье, я ему отомщу, уничтожу его, а другой сговорчивей будет».

      Услышав эту печальную повесть, сотрудник газеты немедленно свел нового знакомца с Моисеем Зеленским, взявшим на себя защиту братьев Скитских на суде. И вот настал тот день, когда Ливина вызвали в судебное заседание для дачи показаний. Но, к огорчению защиты, человек, так свободно и красноречиво рассказывавший свою историю, сидя в удобном кресле и видя перед собой лишь одного собеседника, совершенно растерялся при большом скоплении народа и в осознании важности момента. Он мямлил, говорил невнятно и тихо, председательствующий никак не мог взять в толк, зачем вызвали этого свидетеля и какие факты он пытается донести до судей. Одним словом, такая живая и убедительная версия убийства услышана не была.

      Выездная сессия Харьковской судебной палаты, слушавшая СКАЧАТЬ