Требуюсь Я!. Елена Колина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что это может быть? Все на свете может закончиться – доход по акциям (акций у меня нет), пенсия (пенсия – это один поход на Доминго), даже квартира «для сдачи, если что» может закончиться – сгореть или арендатор съедет, съев диван. У одной моей подруги арендатор исчез вместе с диваном. Тем более в стране кризис.

      Тем более кризис.

      Нельзя сказать, что я никогда не видела кризисов. Кризисов я, как и все, видела много. Но они как-то проходили мимо меня (прямо слышу обиженное детсадовское «тебе-то хорошо, Анечка»). Наплевать мне было на кризисы. Я не голодала в 90-х, вместо очереди с талонами ездила на фестивали за границу, не заметила 1998-й, в 2008-м написала первый сценарий… А вот сейчас этот чертов кризис!

      Не то чтобы мы с Надей не можем вести хозяйство без пармезана, хотя каждый знает, что без пармезана не сделать салат с креветками… Но я впервые в жизни испугалась. Неуверенность какая-то появилась. Прямо пахнет вокруг неуверенностью, тревогой, тоской, униженностью. Слова вокруг витают с горестной интонацией, какой прежде не было: кредит (много знакомых, взявших кредиты, и за границей, в валюте, ох!), пенсия (много знакомых 50+, и все обсуждают какую-то дрянь: как будем жить, если что случится… уже случилось: кому понадобилась операция за границей, у кого детям пришлось прервать учебу в Оксфорде, у кого вообще суп не густ)…

      Когда Зинаида-олигарх приходит ко мне в гости, Надя слушает, как она жалуется, что у нее кредит 100 миллионов не отдан и в доме на десятый туалет мрамора не хватило, и знай подает ей оладьи и кивает, сочувствует. Надя очень правильный человек: могла бы неприятно усмехаться и думать: «Ну, Зинка, мне бы твои заботы, вот зачем тебе десять туалетов в доме, у меня вот один и то течет», но она понимает – важно не что человек переживает, а как сильно. И можно быть жутко несчастным оттого, что десятый туалет без мрамора, у каждого свои в жизни фетиши, мечты, смыслы.

      В общем, все эти разговоры один другого ужасней. От них возникает страх.

      Страх перед будущим? Страх, что уровень жизни ухудшится? Страх, что мы возвращаемся в совок? Страх, что… Что ЧТО? Ну, просто страх.

      Я вдруг представила себя стрекозой, которая вернулась в совок с ухудшившимся уровнем жизни – «ты все пела, это дело…». Я все советское люблю, потому что это моя юность: кефир, запах книг в районной библиотеке, вареная сгущенка (в колхозе варили, чуть амбар не сожгли), нормы ГТО (не сдала). Но я не хочу обратно в совок. А кто хочет? В пустые прилавки, в очередь к врачу?

      Максим любит говорить: если что, уедем, и все. Но я не могу уехать жить за границу: мне тут надо. Я много раз жила на чужой планете и всегда знала, когда прозвучит голос: «Аня, тебе пора в город Ленинград на Октябрьский парад». Месяца через четыре прозвучит, не позже.

      Так что прожить лучшие годы 50+ придется в Питере, так сказать, в Ленинграде – городе у Пяти углов – Бедной Питерской Старушкой.

      …У Бедной Питерской Старушки должен быть бизнес. Чтобы она чувствовала себя независимой бедной питерской старушкой.

      А бизнес ниоткуда не возьмется. Имею СКАЧАТЬ