Клей. Ирвин Уэлш

Чтение книги онлайн.

      Вернулись двое копов, а с ними еще один в гражданском. У него серый костюм и длинная лошадиная харя. На носу у него бородавка, и я не могу от нее глаз отвести. Она наводит на мысль о моих прыщах и о том, как это меня угораздило пойти в «Облака» с такой дулей. Мысли мои останавливаются, голова леденеет, когда этот чувак вытащил из пакета мой нож.

      – Это твой нож? – спросил он.

      Я просто пожал плечами, но внутри у меня все трясется.

      – Очень скоро мы возьмем у тебя отпечатки пальцев, Эндрю, – сказал хороший коп. – К тому же у нас есть свидетели, которые готовы показать, что у тебя был такой же.

      За спиной у него по стене ползет муха.

      – Кроме того, у нас есть свидетели, которые видели, как ты убегал с места нападения, и другие, которые видели, как ты бросил что-то в мусорный бачок, в котором мы нашли этот нож, – сказал мерзотный коп, барабаня по столу.

      – Все это мы к тому говорим, Эндрю, – сказал чувак в гражданском, – что ты можешь значительно облегчить свое положение, рассказав нам правду. Мы знаем, что это твой нож. Ты давал его кому-нибудь той ночью?

      Это Полмонт. Я даже не знаю, как его зовут. Полмонт. Он как призрак какой-то. Это сделал Полмонт. Они сами все узнают. Они поймут.

      – Нет… – говорю.

      Тут снова вступил тот, в гражданском, с бородавкой на носу:

      – Я знаю твоего отца, Эндрю. Конечно, он натворил глупостей в свое время, но он неплохой человек. Он никогда не был замешан в таких делах. В нем нету такой злобы, и я не думаю, что она есть в тебе. Я видел парнишку, которому разрезали лицо. Ему порвали все лицевые нервы, и эта сторона будет парализована до конца жизни. Кто бы это ни сделал – это злой человек. Подумай, что бы подумал твой отец. Подумай о матери, сынок, каково ей придется?

      Мама.

      – Еще раз, Эндрю, давал ли ты этот нож кому-либо той ночью?

      Сдавать нельзя.

      Муха на том же месте, все еще ползет.

      – Эндрю? – повторил злой коп.

      – Нет.

      Тот, с бородавкой, посмотрел на меня и выдохнул:

      – Пусть это будет на твоей совести.

      Вот мудак, иду ко дну и сделать ничего не могу. Сдавать никого нельзя. Но кто-то же должен сказать им, что это Полмонт. Они не дадут мне сесть, Дойл и все остальные. Они скажут Полмонту, они все расставят по местам.

      Муха слетела со стены.

      Я больше не смогу быть мужчиной в доме. В доме больше не будет мужчины.

      Мама.

      Ебать, что же будет с моей мамой?

      Карл Юарт

      Половое воспитание

      – Приходит время, и это случается само собой, сынок, – сказал мой старик сквозь сизый туман сигаретного дыма.

      Он был заметно смущен. Это совсем не его конек, но мама настояла, чтоб он усадил меня и поговорил. Она обратила внимание, что я «во власти невыраженных желаний», как она это поняла. СКАЧАТЬ