Из пережитого. 4-е издание. Юрий Кириллович Толстой

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ момент руководило: то ли он хотел кого-то спасти, то ли вынести казенные бумаги, которые хранились в доме. Мы никогда этого не узнаем… В тот момент, когда он бросился в огонь, кровля рухнула, и все, кто не успел выскочить из дома, в том числе и дед, сгорели. Так его жизненный путь и закончился¹⁶. Княгиня Шиловская была автором известных романсов, которые исполнялись на театральных подмостках. Памяти деда она посвятила романс, который одно время пользовался популярностью. Ее жизненный путь тоже закончился трагически – во время революции она была расстреляна в своем имении.

      Размышляя о судьбе деда, задаюсь вопросом: что могло свести таких разных людей, как дед и бабушка? Скорее всего, состояние (прадед Введенский к моменту вступления дочери в брак был состоятельным человеком) обменяли на графский титул. В то время это было не в диковинку.

      Бабушка, оставив троих детей на попечение Василия Александровича и Юлии Карловны, прислуги и гувернанток, уехала завершать образование в Швейцарию. Незадолго до Первой мировой войны она оказалась в Германии, где жила в пансионате, который в то время был наводнен немецкими генералами и офицерами. Они наперебой за ней ухаживали. Вскоре многие из них оказались на русско-германском фронте во главе соединений, которые вели войну против русской армии.

      К этому времени семья Введенских переехала в Петербург и обзавелась собственным домом на Большой Пушкарской. Прадед служил в Министерстве путей сообщения, где занимал довольно высокий пост. Воспитанием детей – Татьяны, Анастасии и Кирилла – занималась Елизавета Александровна Глинкова, которая впоследствии заменила мне мать и память о которой для меня священна. Елизавета Александровна была сиротой. Воспитанница Смольного института, она вначале жила в семье тверских помещиков Лошаковых, где было четверо детей – Варвара, Ольга, Николай и Нил Федоровичи, а затем перешла в семью Введенских-Толстых, где на ее попечении оказались мой отец и две мои тетки. О Елизавете Александровне (Татля, как я ее называл), по мере того как повествование будет развертываться, я еще не раз скажу.

      Началась революция. Прадеда, как и положено, забрали в Чека. В Петрограде свирепствовали голод, холод, и к тому же над каждой «буржуйской» семьей был занесен карающий меч пролетариата, который держал в своих руках Железный Феликс. В один из зимних дней 18-го или 19-го года бабушка возвращалась с Гороховой, где была размещена Петроградская Чека. Ходила в это не очень привлекательное учреждение, чтобы передать своему отцу какие-то пожитки и узнать о его судьбе. Возвращалась сумрачная, озабоченная, вся погруженная в невеселые мысли, озябшая и голодная, и вдруг совершенно неожиданно ей чуть ли не в объятья бросается благоухающая, прекрасно одетая женщина, от которой так и веет сытостью и благополучием: «Зинаида Васильевна, здравствуйте, вы меня не узнаете?» Бабушка действительно не узнала, кто стоит перед ней. «Я Сверчкова». Фамилия эта тоже бабушке мало о чем говорила. СКАЧАТЬ