Законы. Платон

Чтение книги онлайн.

      Клиний. Конечно, нет.

      Афинянин. Ни мне, ни вам не подобало бы гоняться за словами, утверждая, что всякий дом и всякая семья, где дурные люди одерживают верх, должна считаться побежденной самой собой, в противном же случае

      – победившей. Ведь не ради благообразия или безобразия слов ведем мы это рассуждение сообразно с пониманием большинства людей, но рассуждаем о том, что в законах правильно по природе и что ошибочно.

      Клиний. Ты сказал, чужеземец, сущую правду.

      Мегилл. Прекрасно. Я также присоединяюсь к только что сказанному.

      Афинянин. Рассмотрим же еще вот что: не может ли оказаться кто-либо судьей над упомянутыми нами братьями?

      Клиний. Конечно, может.

      Афинянин. Какой же судья будет лучше: тот ли, который погубит дурных из лих и постановит, чтобы хорошие властвовали над собой сами, или тот, кто достойных заставит властвовать, худших же, оставив им жизнь, добровольно повиноваться? Представим себе еще третьего, состязающегося в умении, судью, который был бы таким, что, взяв подобную терзаемую раздорами семью, никого бы не погубил, но примирил бы их, установив на будущее время такие законы их взаимоотношений, чтобы они были друзьями.

      Клиний. Подобный судья и законодатель был бы несравненно лучше.

      Афинянин. Между тем он, давая им законы, имел бы в виду не войну, а как раз противоположное.

      Клиний. Это правда.

      Афинянин. А устроитель государства? Станет ли он устраивать жизнь, обращая больше внимания на внешнюю войну, чем на внутреннюю, называемую междоусобием? Последнее случается время от времени в государствах, хотя всякий очень хотел бы, чтобы междоусобий вовсе не было в его государстве, или, раз уж они возникли, то чтобы они как можно скорее прекратились.

      Клиний. Очевидно, устроитель государства будет иметь в виду именно междоусобия.

      Афинянин. Что предпочитает всякий: то ли чтобы в случае междоусобия мир был достигнут путем гибели одних и победы других, или же чтобы дружба и мир возникли вследствие примирения, и чтобы все внимание было, таким образом, неизбежно обращено на внешних врагов?

      Клиний. Всякому хотелось бы, чтобы с его государством случилось последнее.

      Афинянин. Не так ли и законодателю?

      Клиний. Как же иначе?

      Афинянин. Не правда ли, всякий стал бы устанавливать законы ради наилучшей цели?

      Клиний. Без сомнения.

      Афинянин. А ведь самое лучшее – это не война, не междоусобия: не дай бог, если в них возникнет нужда; мир же – это всеобщее дружелюбие. И победа государства над самим собой относится, конечно, не к области наилучшего, но к области необходимого. Это все равно, как если бы кто стал считать наилучшим такое состояние тела, когда оно страждет и ему достается в удел врачебное очищение, и не обратил бы внимания на состояние тела, когда оно в этом СКАЧАТЬ