произнес вслух мои мысли! И страшно испугался – а вдруг я сошел с ума и сказал это сам?! Но тут же другой, явно не мой голос присоединился: «И мне тоже хочется, очень хочется…!» Но тут вошла санитарка Любовь Дмитриевна, молча окинула нас взглядом – троих молодых здоровых парней, стоявших, одетыми в белые халаты, перед голой прекрасной молодой женщиной, лежащей перед ними, такой доступной… и – мертвой! Любовь Дмитриевна бережно подобрала упавшие на стол и раскинувшиеся по нему огненные волосы Ксении, и вскрытие началось… …Потом, сидя в самолете по пути домой я, погруженный в хаос своих мыслей о Ксении (да, я думал только о ней!), сделал поразительное для себя открытие. Если в головах трех разных и совершенно здоровых парней, при виде красивого мертвого женского тела – трупа! – возникает одна и та же мысль… о любви с ним (трупом!), то не следует ли из этого, что в глубине сознания каждого из нас сидит некрофил?! С другой стороны (я умышленно опускаю цепочку логических умозаключений), не носим ли мы, каждый в себе, своего двойника – уродца («Жору Теплова») Не секрет, что каждый урод видит себя внутренним взором красавцем (носит в себе своего красавца – двойника) … …Мои мысли были прерваны голосом моей попутчицы, который я услышал, как наяву. Правда, я не уверен, задавала ли мне этот вопрос моя попутчица на самом деле? «А Вы смогли бы сейчас, спустя 25 лет, вспомнить лицо Ксении?» Видимо, я слишком долго тянул с ответом, ибо перед внутренним взором поплыли картины: я вновь с попутчицей вдвоем ночью в вагоне «СВ» «Премьер»! Так долго, что ей пришлось медленно, словно доводя до моего сознания, повторить свой вопрос, пристально глядя мне в глаза. Я даже зажмурился – и от ее пристального взгляда и от напряжения, с которым я вызывал из памяти лицо Ксении… «Да, я вспоминаю, вспоминаю, – пролепетал я, неуверенно, и вдруг словно проснулся, объятый липким ужасом… – Я – вспомнил! Это было Ваше лицо!» Моя попутчица громко и нехорошо расхохоталась. Тряхнула своими пышными огненными волосами, подмигнула мне своими прекрасными зелеными глазами и произнесла: «Ленинград! Приехали!» С этими словами стала быстро собираться и открыла дверь купе, чтобы выйти. Я стоял и молчал. Я был в прострации. Она вышла, медленно закрывая за собой дверь купе, потом вдруг приоткрыла ее, и высунула свою голову – волосы ее свободно упали вниз, и разметались, чуть ли не касаясь, пола. (Как тогда, в морге, упали волосы Ксении) … «Кстати, меня зовут Ксенией. И мне – 20 лет (я вспомнил, что Ксении, когда она умерла, было 20 лет). Но я никогда не была в поселке Мыс Лазарева!» С этими словами она исчезла. Никогда больше, я ее не видел. И видеть не хочу!..P.S. «Fuck the death, otherwise the death will fuck you»! Серийный убийца резко отличается от убийцы рецидивиста тем, что он сначала убивает жертву, а потом насилует. Насильник никогда намеренно не убивает жертву. А, если в «борьбе» убивает, то случайно и никогда мертвую не насилует…
