Рыбка, где твоя улыбка? Исповедь раздолбая – 3. Борис Егоров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ когда Саша принес домой газету «За советскую малолитражку» – это была многотиражка парторганизации Московского завода малолитражных автомобилей, который потом стал АЗЛК – короче, где «Москвичи» делали – так вот папаня наш долго разглядывал крошечное фото на последней полосе, где с трудом можно было разобрать какие-то березы. А потом спросил у Саши: «Тебе чего-нибудь надо для этого дела?» Брат встрепенулся: «Пап, мне бы аппарат, чтоб объектив был побольше. А то у „Смены“ слишком…» и он посыпал какими-то научными терминами. Папаня отмахнулся: «На дело никогда денег не надо жалеть. Побольше, говоришь? Будет тебе побольше».

      В фотоаппаратах батя наш не разбирался. И он плясал от цены. Поэтому привез он брату «Старт». Этакая зеркалка со здоровенным объективом. Стоил этот аппарат ни много ни мало, а сто двадцать пять рублей! (В те времена у обычного инженера зарплата была – сто двадцать.)

      Саша первое время, по-моему, спал со своим «Стартом», наглядеться на него не мог никак. А старенькая «Смена» отошла ко мне. Вот она и стала толчком к моему знакомству с кинематографией. Да-да! С ней.

      Как-то наш класс побывал на ВДНХ. И я там две пленки извел. В голове у меня экспонометра не было, поэтому я даже сам удивился, когда Саша отпечатал фотографии. Очень все классно получилось – спасибо солнечному дню.

      Завуч наш, Яков Семеныч Гольдберг – который позже кайф мне поломал с учительницей пения на рояле – долго разглядывал стенд с фото. И решил, что я должен стать штатным школьным фотографом. Летопись, стал быть, вести. Когда он изложил мне это комсомольское поручение, у меня заиграли извилины. И я заявил: «Фотография – это прошлый век! Надо снимать кино! Тогда про нашу школу по телевизору покажут!» Яков Семеныч сначала малость остолбенел, а потом проникся перспективами. Спросил: «И… что для этого надо?» Я сказал, что составлю список.

      Короче, купили мне кинокамеру «Спорт» на батарейке, и запас пленки. Там получалась хитрая система – сама камера была восьмимиллиметровая. А пленка заряжалась – шестнадцать мм. То-есть, отснял свое, потом переворачивашь бобину – и вторую половину крутишь. Причем в инструкции было написано, что бобину можно переворачивать на свету, типа, ни кляпа не засветится.

      Моя кинооператорская деятельность началась – и закончилась – со съемок праздника учителей по поводу получения школой какой-то, не помню, грамоты почетной.

      Все было очень красиво и внушительно. Представители гороно и районо вручали грамоту, а я с наглой мордой всех расталкивал и совал им в нос громко трещащую кинокамеру.

      Потом гости уехали, а наши учителя перешли к неофициальной части. Только учительница химии попыталась меня выпихнуть. Но остальным в предвкушениях было уже все по барабану, а учитель труда вообще рявкнул: «Да и хрен с ним! Хай увековечит».

      А мне пришла пора перевернуть бобину. Открыл я камеру, поддел катушку – и уронил. И она укатилась тихо-мирно, по пути сматывая с себя пленку. Помню, завуч СКАЧАТЬ