На пороге. Юрий Никитин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ла икотку, та не унималась, а сказать дурацкое «Икотка-икотка, перейди на Федотка, а с Федота на Якова, а с Якова на всякого» отучали еще в детском садике, дескать, нельзя за свою дурость заставлять расплачиваться других даже в нелепом пожелании диких людей, что дошло из времен не то Петра Грозного, не то вообще питекантропья.

      – Чего… ржешь? – просипела она перехваченным горлом.

      – Мило, – сказал я в восторге. – Тебя даже подбрасывает! Как игрушечного хомячка!

      – Твоя печка… плохо готовит, – выдавила она. – Можно… припаять срок… за… такое… вредительство… народному здоровью.

      – Выпей воды, – посоветовал я. – Или дать водки? Что у вас на тусовках сейчас в тренде?

      Она набирала воздуха и, раздув щеки, как бурундук на заготовке зерен, терпела, но через несколько секунд ее снова подбрасывало, и она с шумом выпускала воздух, сдуваясь, как проколотый шарик, становясь такой маленькой и жалобной, что хотелось ухватить и сунуть в нагрудный карман, а туда иногда сверху запускать палец и щекотать ей пузо.

      Я наслаждался, рассматривая почти с нежностью. Все-таки как ни давят нас женщины своим феминизмом и как мы им ни подыгрываем, чтобы лучше и активнее работали, и вообще чтоб в дурном азарте все делали за нас, а мы полежим на диване, нам надо копить силы для спасения мира, однако же эволюцию не отменишь, в каждую клетку нашего тела вбила свои законы.

      Ей уже или все еще двадцать четыре, замужем, но ее пока что еще зовут не Катериной и даже не Катей, а Катенькой, как ребенка. И когда смотришь на милые мелкие черты лица, вздернутый носик, капризно вздернутую верхнюю губу, хотя сама Катенька ничуть не капризная, видишь жалобный вид, узкие женские плечи, а взгляд из-за ее дюймовочности всегда снизу, так что любой мужчина готов ухватить ее на руки и нести через лужи, лаву и минные поля… то да, понимаешь, что это Катенька, Катюнчик и все такое, но никак не Катерина.

      – А ты почему не отвечал на звонки?.. По глазам вижу, сбрешешь!..

      – Тебя ждал, – великодушно ответил я. – Сидел у окошка, подперши рожу ладошкой, и ждал. А когда уходила утром, платочком махал вслед.

      – Свинья, – сообщила она. – Платочком махал!.. А у тебя есть платочек?.. Небось соплями о землю бьешь так, что почва трескается, а в Непале снова землетрясение. Или цунами.

      Я добродушно улыбался.

      – Не-е-ет, я в этом деле настоящий эстет!.. Как йог, выдуваю по очереди из каждой ноздри, красиво и артистично зажимая другую. Показать?

      – Свинья, – повторила она. – Не видишь, я питаюсь? Хотя чего от тебя ждать, такого грубого, будто и не ботаник.

      – Я тоже тебя люблю, – сказал я. – Кофе?.. Или сразу в ванну? Я там набрал для тебя воды. С ароматами, как ты любишь.

      – Давай кофе, – потребовала она. – Допью в ванной. И бутерброд побольше!

      – С салом?

      Она округлила глаза.

      – Что? Я называю это рыбой!

      В ванне нежилась недолго, характер не позволяет разлеживаться, а дома, как призналась однажды, вообще ванну никогда не принимает, довольствуясь душем. А муж ее так вообще не моется, вредно смывать с себя защитный слой, есть такое мнение у физиологов, а он все эти рекомендации выполняет и перевыполняет.

      Когда я разделся, смущаясь своего постоянно худеющего тела, она не стала ни отворачиваться, ни говорить что-то утешающее, все равно ложь, сказала просто и небрежно:

      – А ты что-то совсем исхудал… Утром я сама завтрак приготовлю. Мужчина должен питаться хорошо!

      И ни слова про мою нейродегенерацию, умница и чуткая душа.

      – Ты повторила слово в слово, – сказал я, – фразу главной героини в фильме «Красный аквагер»?

      Она покачала головой.

      – Не помню. Наверное, не смотрела.

      – Смотрела, – сказал я уверенно. – Я как раз тогда к тебе заходил! Ты чесалась, как поросенок, прямо перед окном. Голая.

      Она отрезала с достоинством:

      – Леди не чешутся!..

      – Кино сингловое, – подсказал я.

      Она фыркнула.

      – Да кто сингловые помнит? Я, как и все, запоминаю только сериалы. Когда в каждом сезоне по двадцать четыре серии, то запомнишь не только главного героя, но и парочку второстепенных… А сингловые фильмы кто-то в наше время смотрит?

      – Только маргиналы, – согласился я.

      – Сумасшедшие.

      – И в синглах, – сказал я великодушно, – пока еще бывают находки. Хотя все реже.

      – Отмирающий жанр, – согласилась она равнодушно. – Много чего отмерло. Отец говорил, в его детстве СКАЧАТЬ