Ведьмины дети. Ирина Верехтина

Чтение книги онлайн.

      Ковёр был сказочно дорогой. И сказочно тяжёлый. О том, как они втроём волокли его до электрички, потом через площадь до Казанского вокзала, а потом втаскивали в вагон, у Риты остались тяжёлые воспоминания, такой вот «неподъёмный» каламбур.

      – Как же ты одна домой его повезёшь, на двух автобусах? – ужаснулась Вера Сергеевна.

      – Дотащу как-нибудь, – весело сказала Женька. – Такси возьму.

      – Такси?! Это ж деньги какие!

      – Ты же сама говоришь, не донести. А у меня ещё сумки…

      Денег Женька не считала.

      Двое других детей Антониды, Галя с Николаем, также приходились Ритиной матери двоюродными сестрой и братом, но в Москву никогда не приезжали. Рита расспрашивала о них тётку, но любившая поговорить Женька рассказывала о них неохотно и мало. Зато о их матери, Антониде, Рита знала всё – от бабушки, родной сестры Антониды. И глядя, как беззаботно сорит деньгами Женька, думала: «Лучше бы матери отвезла, если лишние»

      Антонида, баба Тоня, всегда жила в нужде, берегла каждую копейку и работала на износ: днём в совхозе, вечером на огороде, с которого кормилась вся семья. Была Антонида трудолюбивой, экономной, работала изо всех сил… И всегда жила трудно, как ни старалась.

      Глава 3. Антонида

      Тридцать лет назад

      Ульяна сказала страшное. Такое и во сне не привидится…

      – Дитя тебе надо родить. Родишь дитя, оно за тебя и расплатиться, а с тебя заклятье сойдёт-уйдёт. Только знай: дитю этому всю жизнь вместо тебя платить придётся. Потому – от нелюбого роди, от чужого, чтоб не жалко было… А другого пути тебе нет.

      Как ни старалась Антонида, как ни выбивалась из сил, а жизнь не ладилась: то одно несчастье, то другое… То картоха не уродилась – а у всех-то вёдрами! То капусту тля сгубила – а у других кочаны пудовые, не поднимешь! То ни с того ни с сего куры дохнуть начали – а у соседей ничего, все живы.

      Летом и того пуще беда случилась – корова захромала, со стадом ходить не могла. Ветеринар осмотрел ногу и сказал, что у Милки гноится копыто. Возился долго, что-то там соскребал, сыпал на копыто белым порошком стрептоцида, мазал его вонючей мазью и обёртывал чистым тканевым лоскутом. Милка смотрела на ветеринара грустными глазами и ногу не отнимала – понимала, что её лечат. Милке было плохо: ей хотелось в стадо, а ходить она не могла. И мычала протяжно, жалуясь на свою участь.