Собаки моей жизни (сборник). Игорь Головко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всю свою недолгую собачью жизнь – она прожила чуть более двенадцати лет. Умерла от рака. С моей, человеческой точки зрения, собака просто валяла дурака. Например, прихожу я домой, Линда вылезает из кресла, где любила спать в наше отсутствие, и медленно идёт в центр ковра, присаживается и… делает демонстративно лужу. И что вы по этому поводу думаете? Полагаете, что мы её не наказывали. Бесполезно! Хоть убей. Есть и люди такие. Это генетический выверт. И бесполезно особо дёргаться. Зато он рождает не только преступников, но и героев.

      Хотя многие её недостатки, признаю, произошли от моего неумения обращаться с собаками – это была первая МОЯ собака, – особенно с такими очень умными, тонкими, обидчивыми существами как доберманы. То, что она всё прекрасно понимала, очевидно. Когда я прекращал на чём-то настаивать, например, безрезультатно подавая команду «лежать», и отходил от неё, она вдруг правильно ложилась, насмешливо глядя мне прямо в глаза: «Вот видишь, я всё поняла. Могу, когда хочу… когда хочу… когда хочу…». И я тоже понимал её иронию.

      Ещё в её щенячьем возрасте, месяцев в семь, между нами произошёл конфликт. Дома я работал за большим старым двухтумбовым письменным столом, а она любила при этом залезать в «нору» между тумбами, к батарее за моими ногами, и там спать. Вдруг, видимо во время сна, она с громким рыком бросилась на мои ноги, пытаясь укусить. А может, и куснув пару раз – сейчас я уже этого не помню. С истинным испугом отскочил в сторону, чуть не свалившись с кресла, и попытался её увещевать: «Линда! Ты что, не видишь? Это я!» Не тут-то было. Собака злобно рычала и скалила свои молодые, сверкающие молочной белизной острые зубки, среди которых особенно выделялись клыки, встречу с которыми мне хотелось бы отложить как можно на более дальнее время. Лучше навсегда. Думаю, что ей до броска приснился страшный сон: враг проник в логово. А под «рукой», то есть зубами, оказался я со своими ногами. Пришлось трусливо бежать с поля боя, так сказать, осуществить тактическое отступление, но впоследствии, превентивно, не разрешать ей залезать в «норку» во время работы.

      Несть числа вещам, погрызенным ею. Ручки кресел, ножки стульев и диванов. Всё, что находилось в пределах досягаемости, у мест её дислокации, то есть лёжек. Но особенно она любила жевать мягкие предметы: кресла, диваны…. По настроению и длительности одиночества. Не брезгала и другими вещами. А ношенные тапочки и носки – это просто деликатес! Она нас приучила к дисциплине и порядку. А так как после моей женитьбы места в новой квартире ей не нашлось – первая жена имела собственную СВОЮ собаку, – то портила вещи и дисциплинировала она уже родителей. Они, конечно, мне интеллигентно ненавязчиво жаловались, а я, с юношеским максимализмом, обвинял их в буржуазном, мещанском вещизме, что, конечно же, позже пришло и ко мне, когда последующие собаки стали портить мои вещи.

      Линде было не чуждо и коварство. Порой или иногда (этими словами хочу особо подчеркнуть, что «не всегда»!) она мило шла на поводке, не реагируя СКАЧАТЬ