Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил. Лев Троцкий
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил - Лев Троцкий страница 52

СКАЧАТЬ взяли Харьков. Когда мы побеждали, они писали, что наши бегут, что Крыленко взят в плен и т. д. Одним словом, по их отчетам можно было думать, что в России ничего не осталось, кроме Рады. Когда мы предлагали Кюльману и Чернину, после получения нами сведений о взятии красными отрядами Киева, послать делегатов на Украину и убедиться в этом, они сперва согласились было, но, когда мы спросили их, значит ли это, что они согласны ждать и с заключением мира с Радой до возвращения делегации, то они ответили отрицательно, ибо боялись не только упустить день рождения Леопольда Баварского, но и потерять возможность видеть перед собой украинскую Раду вообще. И мы тогда заявили им, что если они думают получить хлеб от киевской Рады за счет поражения русской революции, то, как мы теперь ни ослаблены во всех отношениях, пока в жилах каждого честного труженика течет красная кровь, мы будем отстаивать революцию всеми мерами. После этого граф Чернин счел необходимым на следующем заседании заявить, что они не намерены вмешиваться во внутренние отношения между Россией и Радой. Это доказывает, что внутреннее положение Австро-Германии не таково, чтобы облегчать им вмешательство.[114]

      Когда мы приехали в Брест после Съезда, то в Германии появились первые грозные признаки возбуждения рабочих масс. Это был только первый шквал, не девятый вал. Не знаю, будет ли сейчас же второй и третий, но, во всяком случае, первый был. Мы знали, что после этого военная клика, возглавляемая Гинденбургом и Гофманом, более нагло заговорит с нами и скажет, что, мол, в империалистических пороховницах еще имеется достаточно пороха, чтобы заставить вас принять предложения.

      Кюльман под давлением этой клики хотел поставить нам прямо ультиматум, но австрийская делегация, более миролюбивая, удержала его. Мы, с своей стороны, попытались дать понять австрийцам, что такое Советская власть, какие партии стоят у нас у власти, и что у нас во главе угла стоит не карьера, как у Кюльмана, а революция, за которую наша партия будет бороться до конца.

      Когда необходимо было уже дать решающий, окончательный ответ, то австрийцы, которые занимали роль посредников между нами и ими, передали, что немцы пойдут на уступку: согласятся создать военную комиссию. Это посредничество австрийцев не привело ни к чему. Немцы не пожелали оставить ни одной пяди захваченной земли, а согласились оставить нам открытую дорогу в Ригу. В последний день бывший австрийский министр финансов Грац сделал доклад от имени военной комиссии, заключавшийся в одной фразе: «в военной комиссии соглашение не достигнуто».

      Что же дальше? Если бы мы согласились с оборонцами на ведение в дальнейшем войны в тех условиях, как до революции, то мы играли бы лишь вспомогательную роль при Антанте, и – не надо себя обманывать, – вследствие крайней расслабленности в военно-техническом отношении, а также и во всех других, должны были бы отдавать десять своих солдат за одного немецкого. И мы поэтому должны были поставить своей задачей вырвать наш народ СКАЧАТЬ

<p>114</p>

54 Революционное движение в Германии и Австрии – действительно достигло к этому времени небывалого размаха. События развертывались под лозунгом «хлеба и мира». Непосредственным поводом к выступлениям послужило ухудшение продовольственного положения. Население голодало: зимой 1916 – 1917 года в Германии не хватало даже картофеля, который был заменен брюквой, с трудом доставлялись в далеко недостаточных количествах пшеница и кукуруза из Румынии. Еще хуже обстояло дело в Австрии: главенствовавшая в Четверном Союзе Германия снабжала в первую очередь себя, к тому же весь аппарат снабжения в Австрии никуда не годился. 16 января в Австрии паек муки на главу семьи был уменьшен до 475 грамм. В тот же день мы читаем в дневнике Чернина:

«Из Вены отчаянные вопли о помощи, о продовольствии. Меня просят немедленно обратиться в Берлин с просьбой о помощи, иначе катастрофа неминуема».

Одновременно с этим рабочие волновались из-за отсутствия сведений о ходе мирных переговоров. Накануне (15 января) в Вене состоялись массовые рабочие собрания, на которых были вынесены резолюции протеста по поводу отсутствия сообщений о мирных переговорах и были заявлены требования о заключении демократического мира и предоставлении Польше, Литве и Курляндии гарантий самоопределения. 17 января в Вене и ряде провинциальных городов вспыхнула забастовка. В Вене забастовал арсенал, заводы, работающие на оборону, и частные заводы. То же происходило и в Нижней Австрии. В Брюнне, Кракове и Будапеште происходили демонстрации с требованием немедленного заключения всеобщего мира. «Дурные вести из Вены и окрестностей, – читаем мы в дневнике Чернина 17 января, – сильное забастовочное движение, вызываемое сокращением мучного пайка и вялым ходом Брестских переговоров».

Правительству пришлось пойти на уступки: оно обещало приложить все усилия для скорейшего заключения мира, реорганизовать на демократических началах продовольственное дело, демократизировать избирательное право в коммунах, сообщать о ходе мирных переговоров и отменить милитаризацию рабочих организаций. Австро-венгерская социал-демократия поспешила удовлетвориться этими обещаниями. Адлер заявил, что рабочие добились всего, чего можно было добиться при создавшихся условиях. Однако, несмотря на согласие ЦК соц. – дем. на прекращение забастовки, волнения продолжалась. Тем временем события в Австрии нашли себе отклик в Германии. И здесь основными поводами для волнений послужили продовольственные затруднения и затяжка переговоров. Основным лозунгом движения являлось и здесь требование немедленного заключения демократического мира.

Начавшаяся в Берлине забастовка немедленно перекинулась в провинцию. Забастовали Крупповские заводы, Данцигские верфи, Гамбургские заводы «Вулкан», заводы военных снаряжений в Киле, остановилась военная промышленность Берлина и окрестностей. В Берлине, где бастовало до полумиллиона человек, образовался совет рабочих депутатов, выставивший следующие требования: 1) заключение всеобщего демократического мира, 2) введение всеобщего избирательного права в Прусский ландтаг, 3) освобождение арестованных и 4) реорганизация продовольственного дела. Одновременно с этим состоялся ряд крупных демонстраций против войны. 1 февраля Берлин и ряд других крупных центров движения были объявлены на военном положении. При пассивном, а иногда и враждебном отношении к движению социал-демократов и профсоюзов, объявивших себя «нейтральными» и отказывавших в выдаче пособий бастующим рабочим, германскому правительству удалось справиться с движением. Оно было подавлено, совет был разогнан и на время «порядок» был восстановлен.