РАЁК. Влада Ладная

Чтение книги онлайн.

      – Ах, ах, опять меня на четыре грамма обвесили.

      А потом эти продукты часто пропадали – князь же почти не ел – и выбрасывались безо всякой жалости.

      Но на игру в карты, на беспробудные пьянки, на благотворительную помощь развивающимся странам Багрянородный просаживал сумасшедшие суммы. И чем более чужим и незнакомым был для него человек, – тем легче тому было выпросить помощь.

      Может, Мигель ценил не деньги и не то, что на них можно было купить, – а власть, которую они дают, в том числе, и над самими деньгами.

      Он мог потратить любое количество презренного металла только по собственному выбору или капризу, но с трудом и раздраженьем – по просьбе близкого человека.

      Моя облезлая после болезни внешность князя не только не отталкивала, – притягивала.

      Никогда он больше не был со мной так нежен, как во время болезни. Чем я была безобразней, – тем он безнадёжней влюблялся, до страсти, до африканских сцен ревности.

      И в то же время крепостника доводило до бешенства во мне – всё: как я думала, что читала, во что верила, что чувствовала.

      Если Мигелю не нравилось моё чтение (а ему всегда оно не нравилось, за оторванность от жизни романов, за вульгарную приземлённость газет), князь рвал его в клочья, кидал в печи, расшвыривал по мусорным вёдрам.

      Если я блеяла что-то о Зле и Добре, – Мигель это с сарказмом осмеивал, кривлялся, глумился, фыркал, а выйдя из себя больше обычного, таскал меня за отрастающие волосы.

      Если я в кино или в путешествии говорила: мне что-то нравится, а что-то нет, и пыталась объяснить – почему, – всё это объявлялось бабьими соплями, капризом, истерикой, и мне предлагалось немедленно заткнуться.

      Однажды князь до судорог разорался по поводу макраме, которым я имела неосторожность заняться.

      – Мужем больше бы занималась! – вопил Мигель, потом вырвал и растоптал мои плетенья, выволок меня за шиворот в кухню, пинками вытурил кухарку и приковал меня наручниками к плите.

      – Обед будешь готовить, вместо того, чтобы ерундой заниматься.

      Князь же не ел ничего, кроме сухарей! Что я могла ему приготовить?

      Впрочем, выяснилось, что готовлю я действительно плохо. И тогда его светлость с наслаждением погрузился в процесс моего обучения кулинарному искусству. Мой властелин мог сутками меня пичкать всякими сведениями, а потом садистски экзаменовать. И Господь меня спаси, если я забывала какую-то мелочь.

      Потекли месяцы кухонного рабства. Я безропотно готовила разносолы, прикованная к плите. Мигель стоял над душой, скрупулёзно проверял технологию, на аптекарских весах контролировал рецептуру, а потом плоды моих беспросветных мучений вываливал в помойку, потому что эта еда неполезна для здоровья!

      Был ли на свете труд сизифее моего?

      Царственный безумец смертно, зубоскрежественно ревновал меня – ко мне самой.

СКАЧАТЬ