Спецслужбы СССР в тайной войне. Владимир Семичастный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мне из-за тебя житья не дают в Москве: обвиняют, что я такого подлеца вырастил!

      Таких, как Горбачев – отступников от убеждений и сложившихся в комсомоле традиций, – были единицы. Существовало иное, подлинное комсомольское братство.

      Я не знаю таких дел, в которых комсомол прямо или косвенно не участвовал бы. Он всегда был рядом с партией, всемерно помогая ей.

      Возьмите хотя бы события в Венгрии в 1956 году. Партия послала туда в каждый округ своего представителя в качестве «полковника». Они там выступали от имени армии и помогали партийным органам восстанавливать порядок в стране после контрреволюционного мятежа.

      Мы, со своей стороны, послали туда «майоров». В числе таких «майоров» был Н.Е. Кручина, будущий управляющий делами ЦК партии. В ЦК ВЛКСМ он заведовал отделом сельской молодежи. Наши «майоры» помогали комсомолу Венгрии в тех округах, где были наши войска. Люди в полковничьих и майорских погонах воспринимались населением лучше, и они больше могли сделать. Наших «майоров» там было 15 человек. Я их собирал, инструктировал и отправлял.

      Или случай с Борисом Пастернаком.

      Некоторые спрашивают меня сегодня: испытываю ли я угрызения совести в связи со сказанным мною в адрес Пастернака на комсомольском форуме, не подставили ли меня?

      Что ответить на вопрос, заданный спустя полстолетия после события и в совсем другой стране?..

      Расскажу, как это было.

      Предстояло празднование 40-летия комсомола. Готовились к проведению торжественного пленума ЦК ВЛКСМ, на котором должны были присутствовать Хрущев и другие члены Политбюро.

      Неожиданно за день до заседания зазвонил телефон, я услышал голос Никиты Сергеевича:

      – Приезжайте в Кремль и Аджубея захватите.

      По дороге я спросил Алексея, не знает ли он, в чем дело.

      Тот ничего не знал.

      В кабинете у Хрущева уже сидел Суслов.

      Никита Сергеевич, обращаясь ко мне, спрашивает:

      – Завтра ты с докладом на пленуме комсомола выступаешь?

      – Да, я.

      – А не мог бы ты в докладе «выдать» Пастернаку, как надо?

      – Что вы имеете в виду? – ответил я вопросом на вопрос, так как был застигнут врасплох.

      – Да вот с присуждением ему Нобелевской премии.

      – Это в доклад не очень вписывается, так как он посвящен 40-й годовщине комсомола.

      – Найдите для этого место в своем докладе. Вот мы надиктуем сейчас с Михаилом Александровичем странички две-три, потом вы с Алешей посмотрите, с Сусловым согласуете, и действуй.

      Хрущев вызвал стенографистку и начал диктовать. Тут были любимые им словечки: и «паршивая овца», и «свинья, которая не гадит там, где ест или спит», и пр. Типично хрущевский, нарочито грубый, бесцеремонный окрик, выпирающий из текста доклада, нарушающий общий его тон.

      Когда он продиктовал слова о том, что, мол, «те, кто воздухом Запада хотят СКАЧАТЬ