Ласко́во. Петр Смирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ обратилась она ко мне, слегка покраснев. – Я, кажется, назвала вас мальчиком.

      – Ничего, – ответил я.

      Врач окончил осмотр, велел одеваться. Спросил:

      – Лет девятнадцать-двадцать. Так?

      Хватило секунды, чтобы сообразить: Саша, моя девушка, с 1916 года, и я – её ровесник.

      – Да, – ответил, – с 1917 года.

      – Я же вижу, – важно заключил доктор.

      И мне выдали справку с печатью. Ура-а!

      Теперь я радовался всему. Тому, что я – не мальчик, а ровня настоящим парням (в действительности меня таковым и считали, и возрастом никто не интересовался). Тому, что сегодня суббота, и я могу успеть в Тинеи на гулянье. Тому, что, как мне казалось, метрики и паспорт у меня уже в кармане.

      Успел даже сфотографироваться на паспорт и пообедать в столовой.

      Обратно шел опять босиком. В Тинеи, конечно, успел.

      – Покажи-ка справку-то, – попросил наутро папаша, надевая очки. У меня захолонуло в груди – понял, что мой номер не пройдёт. Мгновенно придумал оправдание: врачи определили так, с ними спорить не станешь.

      – Ну и дурак, – сказал отец, прочитав справку, и тут же её порвал. – Три года прибавил, а на што, спросить бы. В солдаты скорее сдадут. Запрягай коня и ступай в Дедовичи. Ищи метрики.

      Он встал с лавки, обрывки бумаги бросил под веник.

      В Дедовичах люди указали нужный дом. Там тоже была очередь. Когда я стоял уже где-то в середине её, приоткрылась дверь и симпатичная девушка спросила:

      – Кто может расписаться?

      Я как будто ждал этого, сразу вышел из очереди и со словами “я могу, пожалуйста”, прошел за нею в комнату. Никто в очереди не успел и слова сказать. В комнате стояла старуха; за неё-то и надо было расписаться в получении документов. Расписавшись и осмелев, я обратился к девушке:

      – Будьте добры, посмотрите заодно и мои метрики, хоть я и доподлинно знаю, что их у вас нет.

      Девушка посмотрела мне в глаза и улыбнулась, словно разгадала мои мысли. Мы стояли друг против друга, и я боялся отказа. Вежливое ли обращение подействовало на неё, или мои глаза что-то ей сказали, но она ответила:

      – Нате вам книгу и поищите сами.

      Она указала стол и стул, и пригласила следующего.

      Книга была в толстом кожаном переплете, из лощёной бумаги. Такие книги, стоящие на полке рядами, я видывал только в Киселёвской церкви и думал тогда, что по ним батюшка готовится к службе. Теперь такая книга лежала передо мной. Но в ней были не молитвы, а имена родившихся людей. Книга была написана чёрной тушью, каллиграфическим почерком, где старательно, с нажимом выведена каждая буковка. Сперва подумалось мне, что не от руки, а в типографии напечатаны записи, но, читая написанное, я убеждался в другом: так и только так раньше учили писать. Быть может, уместным будет сказать здесь, что не в последнюю очередь те записи подействовали и на мои попытки писать хотя бы разборчиво. Не могу не сказать и еще об одном: я не люблю небрежного письма, где не поймёшь, Утаков или Ушаков фамилия, СКАЧАТЬ