Великий раскол. Даниил Мордовцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на то что дела у него было по горло, так что, наконец, Желябужский, состоявший в приставах при украинских гостях, заметил задумчивость гетмана и спросил о ее причинах. Они были наедине.

      – Надумал я бить челом великому государю – только б кто мое челобитье государю донес? – нерешительно отвечал Брюховецкий, не глядя в глаза своему собеседнику.

      – А о чем твое челобитье? – спросил Желябужский.

      – Пожаловал бы меня великий государь – велел жениться на московской девке… пожаловал бы государь – не отпускал меня не женя, – отвечал гетман потупясь.

      У Желябужского дрогнули углы губ, и голубые глаза его прищурились, чтобы скрыть ненужный и излишний блеск.

      – А есть ли у тебя на примете невеста? – спросил он.

      Гетман вскинул на него глазами, хотел было отвечать, но как бы не решался, потому что в это время у него так и пропело в ушах: «Ах, матыньки!»

      – Так нет на примете? – переспросил пристав.

      – На примете у меня невесты нет, – отвечал, наконец, застенчивый жених, глядя в окно.

      – А какую невесту тебе надобно: девку или вдову?

      – На вдове у меня мысли нет жениться… Пожаловал бы меня великий государь – указал, где жениться на девке.

      Гетман замолчал. Ему, по-видимому, хотелось что-то высказать, но не хватило решительности, а Желябужский упорно молчал.

      – Видел я одну – не знаю девка, не знаю мужняя жена, – когда выходил намедни из дворца, – начал наконец Брюховецкий. – Из кареты глядела…

      – А! Занавесь – лазоревая тафта? – спросил пристав.

      – Лазоревая.

      – Знаю. То ехала сенная царицына девка, князя Димитрия Алексеича Долгорукова дочка… Глазаста гораздо?

      – Точно, глазаста.

      – Так она. Что ж! Девка хорошая и роду честного. Али приглянулась? – улыбнулся хитрый москаль.

      – Приглянулась… лицом бела и румяна, – говорил гетман застенчиво.

      – Что ж, доложусь великому государю: попытка не пытка, а спрос не кнут.

      «Эка! – подумал гетман. – И пословицы-то у них, москалей, страшные какие – кнут да пытка».

      – А женясь, – продолжал он вслух, – стану я бить челом великому государю, чтоб пожаловал меня на прокормление вечными вотчинами поближе к Московскому государству, чтоб тут жене моей жить, и по смерти бы моей эти вотчины жене и детям моим были прочны.

      Желябужский обещал доложить.

      – А ты почем знаешь, что то была Долгорукова дочка? – спросил гетман.

      – А наверху у царицы сказывали: испужалась, говорит.

      – А чего нас пужаться? (Брюховецкий старался подлаживаться под московскую речь.)

      – Уж такое ихнее девичье дело: коли девка испужалась добра молодца, ахнула – это знак, что он ей приглянулся: вот схватит-де да унесет, – улыбался пристав.

СКАЧАТЬ