Женитьба Бальзаминова. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заметили тебя, а они разве дадут? Сейчас засвищут, да и давай собаками травить.

      Бальзаминова. Как же это можно живого человека собаками травить?

      Бальзаминов. Как можно? Что вы, маменька! Разве они знают учтивость? Ему бы только хохотать, дураку, благо горло широко, а там хоть человека до смерти загрызи, ему все равно.

      Бальзаминова. Какое необразование!

      Бальзаминов. Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться – и вдруг видят тебя из окна, что ты летишь во все лопатки. Что за вид, со стороны-то посмотреть! Невежество в высшей степени… что уж тут! А вот теперь, как мы с Лукьян Лукьянычем вместе ходим, так меня никто не смеет тронуть. А знаете, маменька, что я задумал?

      Бальзаминова. А что?

      Бальзаминов. Я хочу в военную службу поступить.

      Бальзаминова. Да ты проснулся ли совсем-то, или еще все бредишь?

      Бальзаминов. Нет, позвольте, маменька: это дело рассудить надо.

      Бальзаминова. Да что тут рассуждать-то! Много ли ты лет до офицерства-то прослужишь?

      Бальзаминов. Сколько бы я ни прослужил: ведь у меня так же время-то идет, зато офицер. А теперь что я? Чин у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки… А вы только представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу – сидит барышня у окна, я поправляю усы…

      Бальзаминова. Все вздор какой говоришь! А чем жить-то мы будем, пока ты в офицеры-то произойдешь?

      Бальзаминов. Ах, боже мой! Я и забыл про это, совсем из головы вон! Вот видите, маменька, какой я несчастный человек! Уж от военной службы для меня видимая польза, а поступить нельзя. Другому можно, а мне нельзя. Я вам, маменька, говорил, что я самый несчастный человек в мире: вот так оно и есть. В каком я месяце, маменька, родился?

      Бальзаминова. В мае.

      Бальзаминов. Ну вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего не сделаешь. Ничего не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «Не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька, не унываю. Этот сон… хоть я его и не весь видел, – черт возьми эту Матрену! – а все-таки я от него могу ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много значит, ох как много!

      Бальзаминова. Да ты помнишь ли в лицо ту даму, которую видел во сне-то?

      Бальзаминов. Помню, маменька; как сейчас гляжу: лицо такое, знаете, снисходительное…

      Бальзаминова. Это хорошо.

      Бальзаминов. Это, маменька, для нас первое дело. У кого в лице строгость, я ведь с тем человеком разговаривать не могу, маменька.

      Бальзаминова. Да и я не люблю.

      Бальзаминов. СКАЧАТЬ