Сцены из жизни захолустья. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

      Маргаритов. В двадцать тысяч.

      Дороднов. Ого! Ну, что ж ты?

      Маргаритов (со вздохом). Заплатил.

      Дороднов. Все заплатил?

      Маргаритов (утирая слезы). Все.

      Дороднов. Как же ты извернулся?

      Маргаритов. Все свои трудовые денежки отдал, дом продал – все продал, что можно продать было.

      Дороднов. Так-то ты и в упадок пришел?

      Маргаритов. Да.

      Дороднов. Пострадал занапрасно?

      Маргаритов. Да.

      Дороднов. Небось нелегко было?

      Маргаритов. Ну, уж я про то знаю, каково мне было. Веришь ли ты? Денег нет, трудовых, горбом нажитых, гнезда нет, жена и так все хворала, а тут умерла – не перенесла, доверия лишился, (шепотом) хотел руки на себя наложить.

      Дороднов. Что ты! Наше место свято! Полоумный ты, что ли?

      Маргаритов. Будешь полоумный. Вот так-то раз, вечером, тоска меня грызет, хожу по комнате, поглядываю, где петлю-то повесить…

      Дороднов. Ишь ты, бог с тобой!

      Маргаритов. Да заглянул в угол, кроватка там стоит, дочка спала, двух лет была тогда. Думаю, кто ж у ней-то останется. А? Понял ты?

      Дороднов. Как не понять, голова!

      Маргаритов. Кто у ней останется, а? Да так это гляжу на нее, воззрелся на этого ангела, с места не могу сойти; а в душе-то у меня точно тепло какое полилось, все мысли-то супротивные точно мириться между себя стали, затихать да улегаться по своим местам.

      Дороднов. И такое это, выходит, произволение.

      Маргаритов. Слушай, слушай! И с тех пор я так и молюсь на нее, как на мою спасительницу. Ведь уж кабы не она, ау, брат!

      Дороднов. Да, оно, точно, бывает; только сохрани бог всякого!

      Маргаритов. Так вот… Об чем я начал-то? Да, так вот с тех пор я осторожен, запираю на ключ, а ключ у дочери. Все у ней, и деньги и все у ней. Она святая.

      Дороднов. Ну, к чему это ты такие слова?

      Маргаритов. Что, что! Ты не веришь? Святая, говорю тебе. Она кроткая, сидит работает, молчит; кругом нужда; ведь она самые лучшие свои года просидела молча, нагнувшись, и ни одной жалобы. Ведь ей жить хочется, жить надо, и никогда ни слова о себе. Выработает лишний рублик, глядишь, отцу подарочек, сюрприз. Ведь таких не бывает… Где ж они?

      Дороднов. Замуж бы.

      Маргаритов. Да с чем, чудной ты человек, с чем?

      Дороднов. Ну вот, бог даст, ты мне дела-то на двести тысяч сделаешь, так уж тогда…

      Маргаритов. Ну, ты подожди, я сейчас тебе расписочку…

      Дороднов. Ладно, подожду.