Снег в Гефсиманском саду (сборник). Юлия Винер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сейчас, во время первого знакомства с классом? Не станет же она рассказывать, например, что маме с папой всегда не хватает денег или что у них в комнате проваливается паркет. Все это их, папины и мамины, взрослые заботы, в которые дети не вмешиваются. Другие тоже ничего не говорили о своих семейных обстоятельствах. Какое отношение они могли иметь к школьной жизни Милочки? Нет, не может быть, чтобы от нее ждали этого. Но тогда чего?

      – Ну, Шмуклер? – сказала учительница.

      Милочка молчала.

      – Ты скажешь нам, кто ты?

      Милочка молчала.

      – Кто ты, Шмуклер?

      Милочкин сосед по парте тихо проговорил: «Муклер Шмилочка».

      – А ты, Шмуклер, к тому же и упрямая!

      И Милочка, все еще отбивавшаяся, все еще пытавшаяся объяснить свою невзгоду тем, что она толстая, или тем, что она училась экстерном, или даже тем, что ее белый нейлоновый фартук, сшитый мамой, отличался от магазинных фартуков других девочек, вдруг отчетливо поняла, что они имели в виду именно это, добивались от нее признания именно в этом. А ведь признаться можно только в дурном, и – да, она хотела, хотела это скрыть, но теперь нельзя было ни скрыть, ни сказать.

      Милочка села на скамью и закрыла лицо руками.

      Класс разочарованно зашелестел.

      Учительница вздохнула и сказала:

      – Шмуклер не только врунишка, но и трусиха. Боится признать свою ошибку. Ну ничего. Она научится.

      Милочка научилась с одного урока и ошибку свою никогда больше не повторяла, хотя в чем она заключается, так, в сущности, и не поняла. И относиться к самой себе и к жизни она начала несколько иначе, без прежней безусловной доверчивости. С началом школы жизнь ее перестала быть тем теплым, интересным и дружелюбным местом, в котором ей повезло родиться и пробыть целых двенадцать лет, где ее любили, хвалили и баловали. И сама она теперь казалась себе не тем, чем казалась раньше.

      Раньше она привыкла думать о себе с безусловной симпатией, наверняка не хуже других, а кое в чем, может, и лучше. Теперь же все в ней самой было ей противно, все не так, как у других. Противное имя: Клаву Чучину звали Чучка, Колю Волкова звали Серый, Марину Офицерову звали Генеральша – а ее звали Шмилочка, Шмилочка Муклер. Противное жирное тело, раскормленное мамой. Милочка знала теперь, что только еврейские мамы так раскармливают своих детей. Случайно Милочка услышала, как одна учительница сказала про нее другой: «Типичная еврейская красота» – и потом долго и недоуменно рассматривала в зеркале свои слишком черные и слишком блестящие глаза, свой тонкий, высокий, слишком четко очерченный нос, свой слишком пухлый и слишком красный рот с легкой тенью над верхней губой.

      Противны ей были и собственные мозги, которые, против Милочкиной воли, схватывали слишком быстро и слишком много и потом тупо скучали, пока нормальные ученики доходили до всего нормальным путем, с повторениями, объяснениями и задержками. Несмотря на все усилия, Милочка долго не могла заставить свою голову работать так, как у всех: в любом предмете она СКАЧАТЬ