Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис. Кристофер Бруард

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ великую империю на большом участке земли, населенном нецивилизованными темнокожими людьми. Это пошло на пользу как колонизируемым, так и самим колонизаторам. Между тем туманный прозаический Лондон принимал плоды Империи как должное. Зачастую плоды Империи представляли собой „дивиденды в размере 4,5 %“. Но были это метающие дротики пигмеи… или свиномордая змея из Индии, белые люди, подобные блистательному Холмсу и верному доктору Ватсону, обращались с ними так же, как с итальянцами и евреями. Ценой Империи была постоянная бдительность, но игра стоила свеч»[104].

      Таким образом, получается, что в каком-то смысле яркие описания иммигрантских общин и их одежд, которые так часто встречаются в литературных и журналистских произведениях середины и конца XIX века, можно рассматривать как довольно параноидальный способ сдерживания. При этом они провоцируют менее негативные интерпретации, поскольку прослеживают открытые связи и возможности для перемен, которые создает география имперского города с его наслаивающимися друг на друга пластами. Не следует забывать и то, что в этих описаниях иммигрант прежде всего изображался через его внешний облик или одежду и что одежда как товар может служить символом путешествия или побега. Лондонская розничная торговля очевидным образом осознавала это, так что одежные магазины от Liberty до «Аукционных залов Стивена» и до рынка Petticoat Lane спекулировали на связи предлагаемых ими товаров с романтикой и дальними странами. Как будет сказано в последнем разделе данной главы, реальные вестиментарные практики иммигрантов (как производителей и потребителей одежды), скорее всего, были более однообразными. Экономические и социальные нужды заставляли уязвимого иностранца приспосабливаться к местным обстоятельствам, и историки иммиграции показали, каким образом прибывавшие общины постепенно ассимилировались в публичной сфере, чтобы «вписаться», оставляя воспоминания и обычаи своей родины для сферы личного[105]. Возможно, только в пылких текстах таких романистов, как Томас Берк, чужак приобретает компромиссное очарование:

      Черный человек – белый человек – коричневый человек – желтый человек.

      Пеннифилдс, Поплар и Чайна-таун – это для меня!

      Величественно движутся головорезы и множество цветных тайн.

      Никогда еще лондонцы не видели ничего столь яркого.

      Всего в трех милях лежит Белгравия, вся в лилиях.

      Тонкогубые леди и бледные мужчины в костюмах с подкладками.

      Но здесь – принцы в тюрбанах и джентльмены с бархатным взглядом.

      Том-том и острый нож и пропитанный солью парус.

      Затем пройдите до Лаймхауза, поторгуйтесь, верфь и клубы дыма,

      Чары, грязь и духи, и смуглые мужчины, и золото.

      А дальше, шатаясь по Лаймхаузу, встретите голубую Луну Востока,

      Лампы юного Алладина и дары для смелых![106]

      Оксфорд-серкус, СКАЧАТЬ