Сказки старого Таганрога. Игорь Пащенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вынимают из самых закоулочков. У начальства сердце радуется-заливается, а простой человек и слезой в глазу блеснёт. А надо сказать, не все промеж арестантов убивцы да душегубы с ворами были. Попадались и судьбой в лихолетье искрошенные – кто господам своим чего поперёк в сердцах сотворил, кто в турецкую славную кампанию под руку отцам-командирам подвернулся своей ленью да бестолковостью. Не злодеи вроде, а так – горемыки неприкаянные. Им-то горше всего было в серый арестантский армяк кутаться да глаза от добрых людей отводить.

      Таким вот не до конца злодейству отданным в таганрогской арестантской полуроте и был Семён, сын казака из Малороссии. Высок, горяч, да языкаст не по чину. Повздорил с барчуком гневливым в степях донецких, коня у него свёл в полночь с конюшни шутейно вроде, а натворил парень делов непростительных. Его бы высечь да за чуб смоляной оттаскать, но нет же – лоб арестантский обрили. В трудах свои дни отмеренные считать да Богу молиться. Только судьба ему такая вышла или Бог мольбы услышал – приветила Семена девица из дома греческого купца Диамантиди, что с зерном корабли по всему свету отправлял и даже на остров Корфу. Ведут арестантов на работы мимо окон диамантидовых – она молока глечик или хлеба краюху свежую, рушником обернутую, и сунет парню. И не то чтобы красива была девица, не барской ведь иль купеческой породы, но чиста лицом и светла душою. Радостно стало вдруг Семёну в неволе томиться. Кивнёт ей при встрече с благодарностью за хлеб Семён, зардеется девица, на конвойных солдат бросит колкий взгляд – не прогонят ли? – да только сама бегом обратно в дом. Пуще солдат ведь хозяйский гнев за нерадивость. Так не раз и не два заминки при конвоировании случались, пока не приметил ротмистр, что солдатами охранения командовал, ту девицу настырную. Приметил глазом не командирским, а мужским, бобыльством давним изъеденным. Быстро выведал, какого она роду-племени: и что Полиной нарекли, и что дочь отставного мичмана со шлюпа «Оглушительный», и что уже полгода как в прислугах при наследницах-любимицах богатого грека. Выведал и долго тянуть не стал, не таковской выучки был. При шпаге, в кафтане сукна дорогого к мичману и нагрянул. Дочь забрать в свой дом, породниться, если все по-людски сложится. Не вечно же ему арестантов по таганрогским улицам понукать.

      Старый мичман перечить гостю не стал, хлебом-солью порадовал под чарку черкасского вина, но Полине самой на выбор судьбу отдал. Да только кто в девичьем сердце правду сыщет, если там одна любовь глупая живёт? Не стала ротмистра и слушать Полина. Лицом почернела. Глазами так позументы на его камзоле и выжгла бы.

      Отступил ротмистр. Не горевал бы он вовсе по Полине, да только видеть всякий раз чужую любовь ему стало горестно. Как тут стерпишь, если Семён и Полина в радости воркуют и через стены в три кирпича, и сквозь караул строгий? Ни сраму, ни страха перед людьми за своё счастье.

      Начал ротмистр СКАЧАТЬ