Визит нестарой дамы. Мария Арбатова

Чтение книги онлайн.

      – Очень дорогое, – смутилась я.

      – Это меня не касается, раздевайся, – скомандовала она.

      И я, профессиональная натурщица, ненавидящая женскую баню и нудистский пляж, послушно расстегнула халат. И, оставшись в бикини, начала осторожно влезать в шелестящий подарок под пристальным взором Дин. Конечно, это было ошибкой, и мгновенно пахнуло амикошонской атмосферой бабских переодевалок с разглядыванием друг друга и оцениванием по потребительской шкале. В целом мне еще было что показать и чем похвастаться перед молодой ухоженной девкой; как художница, я ставила нормальную отметку собственной плоти, но рассматривание себя голой без всякого прикладного интереса ощущала как нарушение частного пространства.

      – Файн? – отозвалась Дин, когда я влезла и застегнулась.

      – Декольте великовато. Вся грудь на улице.

      – Это же для приемов, а не за картошкой ходить, – успокоила Дин. – У тебя все еще отличная фигура.

      – Мы, конечно, мамонты, – напряглась я на тактичное «все еще», – нам, конечно, уже вымирать пора, но фигуры на жизнь пока хватает. В прошлом году была финансовая яма, так я месяц работала натурщицей. Конечно, не без понта и не без фотографий этой акции в желтой прессе.

      – А ты вообще с чего имеешь деньги, с живописи? – спросила она.

      – Работы сейчас плохо продаются. Золотые дни галеристов позади. Алименты на дочек. Потом целый год сдавала комнату французскому студенту, заодно девчонки язык шлифовали.

      – В процессе шлифовки не забеременели?

      – Сначала возбудились, сколькими гелями он моется и сколькими дезодорантами брызгается, а потом, когда пришлось выметать из-под его кровати обертки от сникерсов и пакеты от сока, любовь ушла. До сих пор после него тараканов не выведу. – Я закурила и начала разглядывать себя в зеркале. Такого платьица у меня по жизни еще не было. Валера упадет, когда приедет.

      – Нравится? – спросила Дин.

      – Со страшной силой. Ты не куришь?

      – В Америке сейчас это… дурной тон.

      – Америка сама по себе дурной тон, – начала было я, но осеклась, да и потом мысли о том, как Димка ходил по магазинам, выбирая это платье, настроили на более сентиментальный лад. – Знаешь, когда мы с Димкой учились в школе, а родители были на работе, мы обожали наряжаться и играть во взрослых. Например, я напяливала платье Димкиной мамаши, вставала на ее каблуки, надевала шляпу, на которую она пришивала пластмассовый цветок из галантереи. Ты уже не застала их, тогда еще не было матерчатых искусственных цветов, а продавались такие отлитые, как мыльницы, ромашки всякие, розы, фундаментальные, как кефирные бутылки…

      – Я знаю, они воткнуты в твою картину «Школьные годы чудесные», там мать бьет ребенка пластмассовыми цветами, – почему-то раздраженно откликнулась она.

      – Точно. А где ты ее видела?

      – У брата.

      – А писал, подлец, что продал!

      – Это было давно, может, теперь и продал.

      – Так СКАЧАТЬ