Усвятские шлемоносцы (сборник). Евгений Иванович Носов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ по самые плечи. Чтобы, значит, никакая пуля не задела.

      – Погоди, погоди, – остановил Лобова Афоня-кузнец. – Ежли по самые плечи, дак это ж вроде ведра должно. Ну-ка, надень на себя ведро – куда глядеть-то будешь?

      – Дак, можа, там дырки прорезаны.

      – Ну-ну…

      – И на касках по бокам вроде бы рожки.

      – А рожки для чего?

      – Энтого я тебе не скажу, не знаю. Они ж не нашенской веры, а может, и вовсе без никакой, потому, должно, и рога. Дак вроде как я уже таких где-сь видал, на картинках. У моей Верки, в букварях, кажись… Тоже с ведром на голове и с рогами.

      Матюха озадаченно поскреб в стриженом затылке.

      – Во, братки, какую козюлю нам бить придется, – сказал он. – Боись, не боись, а куда денешься? А сапоги у него, сказывают, кованые – не то чтобы одни каблуки, а и вся подошва…

      – Ну уж это точно враки, – не согласился Афоня.

      – Это ж почему?

      – А ходит-то он как, ежли вся подошва? Ну вот давай я тебе на подметку сплошную железку накую – далеко ли пойдешь?

      – А черт его знает, как он ходит. Это ж немец! У него вон и штык не как наш – чтоб и человека колоть, и колбасу резать. Все продумано. Дак, может, и ноги у него как у коня…

      – Понес, понес неоколесную! Поди макнись вон трохи.

      – А чего? Глядь-кось, сколь за десять-то ден прошел. Беги бегом – столь не пробежишь.

      – Дак на машинах – чего б не пробечь.

      – Что ж у него, пехоты нету, что ли?

      – И пехота на машинах.

      – Ох ты! Какая ж это пехота, ежли пешки не ходит. Чудно!

      – Тебе, вишь, и чудно. Села баба на чудно, наступила на рядно.

      Афоня-кузнец сердито заплевал окурок и договорил:

      – Подол оборвала, чудно бабе стало.

      Матюха умолк и, сунув свой чинарик в песок, стал засыпать его из горсти, хороня под медленно нараставшим ворошком.

      Кулик-песочник все еще бегал вдоль кромки, тыкал шильцем в человечьи следы, налитые водой. Время от времени он останавливался и косил черный глазок на мужиков, будто спрашивал: я не мешаю? Но вот по чистым пескам Окунцов пронеслась расплывчатая тень. Кулик замер, так и не опустив поднятую было для очередного стежка лапку. Все трое подняли головы и увидели в ясной полуденной синеве черную букву «Т». Она кружила над плесом, недвижно распластав крылья, и, когда наплывала на солнце, по пескам проносилась быстрая тень. Чьи-то невидимые глаза, чей-то разбойный замысел кружил над мирными берегами…

      Кулик больше не суетился, не тыкался в следы, а настороженно замер, вглядываясь в небо то одним, то другим глазом. Плес затих, затаился под этим неслышным скольжением черной птицы. Смолкла, больше не тенькала в куге камышевка, перестала ворковать в заречных ветлах горлица…

      В другое время мужикам было бы наплевать на коршуна, но нынче и им почему-то сделалось неуютно и беспокойно от повисшего над головой молчаливого хищника.

      – У хвашист! – СКАЧАТЬ