«Аррия Марселла» и другие новеллы. Перевод с французского Елены Айзенштейн. Теофиль Готье

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ железа. Это была она.

      – Несчастный! несчастный! что ты делаешь? – сказала мне она низким голосом; потом исчезла в толпе.

      Прошел старый епископ; он строго посмотрел на меня. Со мной сделалась самая странная в мире перемена; я побледнел, покраснел, покрылся пятнами. Один из моих товарищей пожалел меня, он меня поддержал и повел; я был не в состоянии найти дорогу в семинарию. На углу улицы, в тот момент, пока молодой священник повернул голову в другую сторону, странно одетый негритянский мальчик приблизился и протянул мне, не останавливая движения, маленькое портмоне с золотыми краешками в уголках; он сделал мне знак спрятать его, я сунул портмоне за свой рукав, пока был один в моей комнате. Я попытался отстегнуть застежку, и там не было ничего, кроме двух листочков со словами: «Кларимонда, дворец Консини».

      Я был тогда мало осведомлен в жизненных делах, я не знал Кларимонду, несмотря на ее известность, и что я совершенно не знал, так это где находится дворец Консини. Я делал тысячи предположений, самых разных, самых экстравагантных; но, в самом деле, до тех пор, пока я не увидел ее снова, я гадал, была ли она благородной дамой или куртизанкой.

      Невозможно было уничтожить корни этой любви; я даже не думал пытаться порвать с ней, так как я чувствовал, что это была вещь невозможная. Эта женщина полностью захватила меня; одного только взгляда было достаточно, чтобы меня изменить; она заставляла меня дышать по ее воле; я больше не принадлежал себе, но жил только для нее и в ней. Я совершал тысячу экстравагантностей, я целовал мою руку на площади за то, что она коснулась ее, я повторял ее имя часами напролет. Я не мог ничего, только закрывал глаза, чтобы представить, что она существует в реальности, и я заново повторял слова, которые она говорила мне под покровом церкви: «Несчастный! несчастный! что ты делаешь?» Я понял весь ужас моей ситуации, и мрачное и ужасное положение, в которое я должен был вступить целованием, теперь показалось мне ясным. Быть священником! Быть целомудренным в речах, не любить, не различать ни пола, ни возраста, отворачиваться от всей красоты, самому закрыть глаза, скрыться в тени ледяного монастыря или в церкви, не видеть никого, кроме умирающих, смотреть на незнакомые трупы и носить на себе скорбь своей черной сутаны, разновидность того, что делает вашу одежду драпировкой вашего гроба!

      Я почувствовал, что жизнь поднимается во мне, как внутреннее озеро, которое надувается и переполняется через край; моя кровь с силой застучала в моих артериях; моя молодость, так долго сдерживаемая, взорвалась одним ударом, словно алое12, хотевшее зацвести столетие и вдруг разбитое ударом грома.

      Что сделать, чтобы описать Кларимонду? Не зная никого в городе, я не знал, чем могу оправдать свой выход из семинарии; мне ничего не оставалось, я просто ждал, что кюре покажет мне место, которое я должен занять. Я попытался согнуть решетки окна, но оно было на такой сокрушительной высоте, что нельзя СКАЧАТЬ