Ордынский период. Лица эпохи. Г. Б. Ярославцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и отличается от всех [других] умом и способностями; его значение и почет в глазах Угэдэй-хана, прочих царевичей, эмиров и воинов были и являются самыми полными». «Наконец, – как пишет Джувейни, – все, кто присутствовал на том сборе, пришли к решению, что, поскольку Бат был старшим из царевичей и вождем среди них, ему лучше было известно, что хорошо, а что плохо в делах государства и династии. Ему решать, стать ли самому ханом или предложить другого».

      Как свидетельствует Рашид ад-Дин, Бат-хан, отдав предпочтение Мунху, сказал: «Из царевичей [только один] Мунх видел [своими] глазами и слышал [своими] ушами Ясу и ярлык Чингисхана; благо улуса, войска и нас, царевичей, [заключается] в том, чтобы посадить его на ханство». Что же касается юного Ширэмуна, то Бат-хан считал, что «устроение дел такого обширного, протянувшегося от востока до запада государства не осуществится силою и мощью детей…» После решения Бат-хана все присутствовавшие на этом хуралдае «заключили соглашение о том, чтобы посадить Мунха на престол», для чего «было решено в новом году устроить Великий хуралдай С этим намерением каждый отправился в свой юрт и стан, и молва об этой благой вести распространилась по окрестным областям. Затем Бат приказал своим братьям Берке и Бука-Тимуру отправиться с многочисленным войском вместе с Мунхом в Керулен (река в Монголии, на которой находилась ставка Чингисхана), столицу Чингисхана, и в присутствии всех царевичей, устроив хуралдай, посадить его на царский трон. И они отправились в путь от Бат-хана».

      Однако на протяжении последующих двух лет «часть царевичей из дома Угэдэй-хана и Гуюг-хана… и потомки Цагадая по этому поводу чинили отказ и в том деле (созыве Великого хуралдая) создавали отлагательство под тем предлогом, что ханское достоинство должно [принадлежать] дому Угэдэй-хана и Гуюг-хана…» И тогда последовал приказ Бат-хана брату Берке: «Ты его (Мунха) посади на трон, всякий, кто отвратится от Ясы, лишится головы». Приказ Бат-хана был выполнен без промедления, и «в год кака-ил, который является годом свиньи, павший на месяц зу-ль-када 648 г. х. [25 января – 23 февраля 1251 года н. э.], в Каракоруме… Мунха посадили на престол верховной власти…» Однако противники этого решения и не думали признавать нового Великого хана, они «заключили друг с другом союз и подошли близко [к ставке]. С ними [было] много повозок, полных оружия, а в душе они задумали козни и измену». По счастливой случайности заговор был раскрыт, Мунх-хан «приказал предать мечу наказания эмиров, замышлявших измену и побуждавших царевичей к ослушанию и [тем] бросивших их в пучину таких преступлений… Когда августейшее внимание Мунх-хана освободилось от неотложных дел и взволнованное государство успокоилось, а царская власть с согласия всех царевичей была ему вручена, Мунх-хан обратился к устройству и приведению в порядок дел государства».

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив СКАЧАТЬ