Дети Грауэрмана. Роман-рассказка. Серафим Финкель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хорошо. Ей сказали: пять дней. Мама вздохнула. Уходя, она обернулась: я сидел на полу с двумя кубиками. На синий кубик поставил зелёный – подтолкнул зелёный пальцем – ещё немного – ещё – и зелёный упал. Тогда на зелёный я поставил синий… Мама ещё раз вздохнула и ушла. Через пять дней мама вернулась. Я сидел на полу с кубиками. Зелёный снова оседлал синего и вот-вот должен был грохнуться. Мама улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. С тех пор взрослые знали: этот мальчик не пропадёт. Но я назло им чуть не пропал. Во дворе была ракета. Гагарин был моим другом. И на ракету я право имел. Но злой Витька был больше меня в два раза. И он захватил мою ракету. А я решил ее отвоевать. И Витька меня сбросил. И я сломал руку. Правую. Очень гордился. Пока воспитательницы не поставили меня на подоконник голым с загипсованной рукой за то, что я описался, не сумев расстегнуть штаны одной левой.

      Третье. Про глупости. У мамы были подруги. У подруг были дочки. Подруги собирались у мамы – говорить про наших пап и всяких дядей. Чтобы мы не подслушивали, нас отправляли в дальнюю комнату. Обычно мы играли в дочки-матери, магазин или больницу. Во что еще можно играть с девчонками? Оказалось, можно. В глупости. Я такой игры не знал. Они сказали: «Снимай трусы». Я спросил: «Зачем?» Они ответили: «Тогда мы тоже снимем». «Ну, тогда ладно», – согласился я. И снял трусы. Они походили вокруг, пощурились, потрогали и сказали: «Ну, хорошо». И снимать трусы отказались. Так я познал женское коварство.

      Зоофил

      – Фёдор, Клякса и Черныш, на место! Я сказал: на место!

      И послушные мои тараканы лезли в спичечный коробок.

      А в другом коробке жили жужелицы Жанка и Женька. Так одну девочку звали и меня.

      В детском саду со мной не связывались. Потому что я псих, с насекомыми разговариваю.

      Не с людьми же. Нет, с Жанкой, конечно, я бы… Но она, как дура, не замечает.

      Ничего, пусть немножко в коробочке посидит. С Женькой. Вот смеху-то.

      Коробки жили у меня под подушкой. Хорошо засыпать под шуршание жуков и тараканов. Хуже – под вопли воспитательниц и воспитуемых.

      А потом я их отпускал – жанок и женек. И находил новых.

      Еще моим другом была черепаха. Из живого уголка. Как в кино, которое потом снимали. Только мое кино вышло грустным.

      Я назвал ее Чапа, в честь Чапаева. Раньше ее никак не звали. Про Чапаева я с дедушкой смотрел в Кинотеатре повторного фильма.

      Чапа слушалась только меня. Смешно тянула ко мне голову на длинной шее и открывала рот.

      А потом она умерла. Мне не сказали. Просто я не увидел ее в понедельник – где всегда. И пошел искать. И нашел.

      Она лежала за железной оградой как неживая, и у меня не было палки – до нее дотянуться. Я рассказал всем, но никто не помог.

      Потом ее съели черви. Я наблюдал за этой трапезой день за днем. Мне не было ни противно, ни страшно. Помню, как пел над пустым панцирем революционную песню СКАЧАТЬ