Пустыня в цвету. Джон Голсуорси

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ было меньше горечи и больше красоты. Когда Динни прочла всю пачку листков, она увидела, что к ним подложена обернутая в чистую бумагу большая поэма под названием «Леопард». Почему она была завернута отдельно – для того, чтобы Динни ее не читала? Но тогда зачем он положил ее в конверт? Динни решила, что Уилфрид сомневался, дать ли ей поэму, но все же хотел услышать ее приговор. Под заголовком было написано:

      «МОЖЕТ ЛЕОПАРД СМЫТЬ СВОИ ПЯТНА?»

      В стихах говорилось о молодом монахе, втайне потерявшем веру, которого посылают проповедовать слово божье. Попав в плен к неверным, он должен выбрать между смертью и отречением. Монах отрекается и переходит в чужую веру. В поэме были строфы, исполненные такой страсти и глубины, что у Динни защемило сердце. Стихи покорили ее силой и вдохновением: это был гимн, воспевающий презрение к условностям и первозданную радость жизни, сквозь которую слышится стон человека, сознающего, что он предатель. Динни была захвачена этой борьбой противоречивых чувств и дочитала поэму чуть ли не с благоговением перед тем, кто сумел выразить такой глубочайший душевный разлад. К этому примешивалась и жалость: что он должен был испытать, прежде чем написать эти стихи? В ней проснулось материнское желание уберечь его от душевных мук и злых страстей.

      Они условились встретиться назавтра в Национальной галерее, и Динни пошла туда пораньше, взяв с собой рукопись. Дезерт нашел ее возле «Математика» Беллини. Они молча постояли у картины.

      – Тут есть все: правда жизни, мастерство и живописность. Вы прочли мои стихи?

      – Да. Посидим, они у меня с собой.

      Они сели, и Динни отдала ему конверт.

      – Ну как? – спросил Дезерт, и она заметила, что губы у него подергиваются.

      – По-моему, очень хорошо.

      – Правда?

      – Правда истинная. Одно, конечно, самое лучшее.

      – Какое?

      Динни улыбнулась, словно говоря: «Вы сами знаете».

      – «Леопард»?

      – Да. Мне даже больно было читать.

      – Тогда, может, лучше его сжечь?

      Она чутьем поняла, что он сделает так, как она скажет, и беспомощно спросила:

      – Вы ведь все равно меня не послушаетесь?

      – Как вы скажете, так и будет.

      – Вы не можете его сжечь. Это лучшее, что вы написали.

      – Слава аллаху!

      – Неужели вы сами этого не понимаете?

      – Уж очень все обнажено.

      – Да, – сказала Динни. – Но прекрасно. А если что-нибудь обнажено, оно обязано быть прекрасным.

      – Ну, сейчас так думать не принято.

      – Почему? Цивилизованный человек прав, когда старается прикрыть свои уродства и язвы. На мой взгляд, в дикарстве нет ничего хорошего, даже когда речь идет об искусстве.

      – Вам грозит отлучение от церкви. Уродству сейчас поют осанну.

      – Реакция на приторную красивость, – тихонько СКАЧАТЬ