Послание из будущего. Артем Юрьевич Патрикеев

Чтение книги онлайн.

      С дедушкой все происходило несколько иначе. Он очень быстро начал сдавать. Всего через год его уже нельзя было оставлять дома одного. И незакрытый газ оказался далеко не самой страшной угрозой. Дед в любой момент мог пойти в ванную и включить воду, попробовать выйти в окно, разложить все продукты из холодильника по комнате, оставив его незакрытым.

      Так как мама работала, а я учился, за дедушкой присматривала нанятая медсестра. Она следила за приемом нужных препаратов, кормила его и следила за тем, чтобы с ним ничего не случилось.

      Первые два года дед оставался активным, много передвигался, все время хотел что-то делать. У него часто менялось настроение: иногда он ходил и ворчал, недовольный всем, что попадалось ему на глаза, а порой садился и подолгу грустно смотрел в окно. Вскоре его жажда жизни стала угасать. Энергия практически иссякла, и на данный момент он вел практически растительный образ жизни.

      Когда я уезжал – а было это в самом конце августа, – дедушка уже ничего и никого не узнавал, только сидел или лежал в специальной антипролежневой кровати. Кровать была удобная, многофункциональная. В нее был встроен анализатор положения тела больного, и она могла менять свою конфигурацию в тот момент, когда ее компьютерные мозги решали, что пришло время перераспределить давление тела на поверхность кровати, чтобы избежать пролежней. Кровать легко трансформировалась в удобное кресло, с которого больной при всем желании не мог сползти или вывалиться. В общем, она оказалась очень удобной вещью.

      Теперь нам не нужна была сиделка. Мама кормила деда утром, уходила на работу, а оттуда следила за ним по вебкамерам. В случае чего она всегда могла добраться до дома буквально за пятнадцать-двадцать минут. Благо, огромный исследовательский комплекс располагался неподалеку от жилого квартала сотрудников.

      Все тяжести дедушкиного состояния легли на хрупкие плечи мамы, но она не сдавалась. Как я понял, мама питала какие-то надежды на то, что исследования на ее работе в будущем помогут изменить динамику болезни отца в положительную сторону, но что конкретно она могла предпринять, я не представлял.

      Если я правильно понял, болезнь Альцгеймера не только отнимала интеллект, она еще и убивала человека. А учитывая то, как быстро изменился дедушка, я понимал, что жить ему оставалось недолго.

      Сейчас я ехал домой, перебирая в голове все самые страшные мысли, но ничего конкретного придумать не мог. Больше всего меня беспокоила невозможность связаться с мамой.

      Такого никогда не было. Даже во время самых серьезных экспериментов ее телефон всегда был включен, и если уж она сама не могла ответить, отвечал кто-то из ее ассистентов.