Ярче солнца. Бет Рэвис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Харли.

      – Тебе здесь не место, – выплевывает она.

      – Я знаю… я…

      Виктрия проходит через комнату и вырывает рисунки у меня из рук, хватая их так резко, что мнет тонкую бумагу, и несколько листков рвется.

      – Это не твое!

      Я сощуриваюсь.

      – Это мое. – Прижимаю к себе картину. Она и правда моя.

      – Забирай. – Она начинает осторожно подбирать рассыпанные листы, и едва ли у нее получилось бы яснее показать, что мне пора выметаться.

      Шагаю к выходу, унося с собой холст. У двери снова оборачиваюсь, но Виктрия не обращает на меня внимания. Она сложила рисунки обратно на стол и теперь разглаживает один из них. Из-за ее плеча я вижу – это тоже эскиз. Вроде бы Старший, но выглядит взрослым, и на угольных губах его играет усмешка, которую я ни разу у настоящего Старшего не замечала. Странно, обычно рисунки Харли похожи на оригинал как две капли воды.

      Подхожу ближе, но Виктрия не реагирует. Никогда не видела у нее на лице такой тоски. Да и вообще ни у кого не видела – вот только у самого Харли, когда он рассказывал мне о Кейли.

      – Виктрия? – зову я.

      Подскочив на месте, она дергает рукой, и рисунок Старшего скользит на дальнюю сторону стола.

      – Ты взяла, что хотела, уходи!

      Смотрю ей в лицо. На секунду глаза ее снова обращаются на стол и угольный портрет, выдавая глубоко спрятанную любовь.

      Не сказав больше ни слова, я ухожу.

      И, только вернувшись к себе в комнату и окунув кисть в густую белую краску, осознаю, что на портрете был вовсе не Старший. Морщинки в уголках глаз, изогнутые в усмешке губы – это мог быть только Орион.

      15. Старший

      Стоит отойти от Регистратеки, как меня вызывает Док.

      – Где ты? – спрашивает он.

      – У Регистратеки.

      – Отлично. Подойди к стене рядом с садом.

      – Зачем?

      – Трудно объяснить. Просто подойди.

      – Но… я хотел поговорить с…

      – Поговорить с Эми? – спрашивает он, чеканя каждое слово.

      Да, именно. Вспышка Барти и изрезанный портрет только напомнили мне, что Эми – одна из немногих на всем этом долбаном корабле, кто не ждет, когда же я напортачу. Я должен извиниться – еще раз – за то, что обозвал ее. Мне хочется сказать: я сделаю все, что угодно, чтобы она почувствовала себя на «Годспиде» в безопасности. Хочется сказать, что если единственное, что вернет свет улыбки в ее глаза, это ее родители – что ж, может, стоит их разбудить. И хоть я и знаю, что вот это последнее я ей сказать не могу, мне нужно заглянуть ей в глаза и убедиться, что она знает, я пошел бы на это, если бы мог.

      Мое молчание достаточно красноречиво.

      – Старший, это твоя обязанность. Ты не можешь то быть Старейшиной, то не быть. Ты. Все время. Старейшина. Даже если не хочешь так себя называть.

      А вот СКАЧАТЬ