– И не отпирайся, я тебя по запаху узнала, Володечка.
Я продолжал молчать, чтобы набрать сил для фальшивого изумления. По запаху – это слишком!
– Сдурела, что ли! – как можно веселей сказал я. – Раевского давно сожрали акулы. Его убили и утопили.
Хладнокровие возвращалось ко мне. И красноречие тоже.
– Это у тебя нервное. Ко мне тоже покойники приходили, особенно после афганской войны. Правда, исключительно по ночам. Потом, кстати, перестали. Так что, извини, я не мертвец.
Она смотрела в упор, смесь любопытства и жалости.
– Что сделали с твоим лицом? Ты не бойся, я не выдам тебя. Зачем мне лишний раз подставляться?
– А ты не боишься, если я действительно Раевский? Ведь я могу выкинуть тебя за борт, если я действительно твой Раевский?
– Володечка, ты никогда этого не сделаешь. Я тебя знаю. – Она нежно погладила меня по щеке.
– А если я не Раевский?
– То ты бы давно выкинул меня за борт.
– Но если я тебя не выкинул за борт, то это вовсе не значит, что я Раевский. Просто я не убиваю женщин. Это так просто…
– Я тебя узнала в первый же день. Как ты ни пыжился. Ты поменял голову, а ужимки, извини, остались прежними: твоя походка, как ты поворачиваешься, слегка прижимая локти, большой палец, который у тебя вечно по-пижонски торчит за ремнем… Ну и что ты этим добился? – Она ухватила меня за бородку, покрутила голову из стороны в сторону, как кочан капусты, который рассматривают в торговом ряду. – Вид придурковатый. Губы стали толще. Захотел стать чувственнее?
Я молчал, тихо поражаясь ее наблюдательности и стараясь показать, будто забавляюсь всей этой чушью.
– А дурацкий некролог в газете: «После тяжелой непродолжительной болезни скончался…» – выдающийся плут и мерзавец! Так я и поверила, что такой жизнерадостный бугай внезапно решил скончаться.
Я молчал. Убийственные разоблачения не оставляли ни малейшего шанса. Я лишь механически пожимал плечами и, уныло дурачась, пускал пузыри. Она еще почему-то сравнила меня с Лениным, который тоже «живее всех живых».
Мы пристали к почти безлюдному берегу, несколько хижин вдали были не в счет. Мария рассчиталась с тайцем, и он, выпустив из-под винта косую волну, порулил вдоль берега.
Мария трижды ошиблась, опрометчиво решив спасти меня. Во-первых, потому что меня уже пытались казнить на острове. Во-вторых, потому, что опознала меня. И в-третьих, она должна быть наказана за тяжкую клевету в адрес г-на Кузнецова, человека с вполне законной фамилией.
– Я должен убить тебя! – честно сказал я, не глядя девушке в глаза. Мне не то что было стыдно, просто я искал подходящее место и орудие убийства. Какой-нибудь булыжник или палку. И совсем СКАЧАТЬ