Статьи. В. Г. Белинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и ни одно существо нa земле не имеет большего права применить к себе слова Фауста:

      Всевышний дух!

      Ты все, ты все мне дал,

      О чем тебя я умолял;

      Недаром зрелся мне

      Твой лик, сияющий в огне.

      Ты дал природу мне, как царство, во владенье;

      Ты дал душе моей

      Дар чувствовать ее, дал силу наслаждаться.

      Иной едва скользит по ней

      Холодным взглядом удивленья;

      Но я могу в ее таинственную грудь,

      Как в сердце друга, заглянуть.

(пер. Веневитинова)

      Но кто же он, сам поэт, в отношении к прочим людям? – Это организация восприимчивая, раздражительная, всегда деятельная, которая при малейшем прикосновении дает от себя искры электричества, которая болезненнее других страдает, живее наслаждается, пламеннее любит, сильнее ненавидит; словом – глубже чувствует; натура, в которой развиты в высшей степени обе стороны духа – и пассивная и деятельная. Уже по самому устройству своего организма поэт больше, чем кто-нибудь, способен вдаваться в крайности и, возносясь превыше всех к небу, может быть, ниже всех падает в грязь жизни. Но и самое падение его не то, что у других людей: оно следствие ненасытимой жажды жизни, а не животной алчбы денег, власти и отличий. Эта жажда жизни в нем так велика, что за одну минуту упоения страсти, за один миг полноты чувства, он готов жертвовать всем своим будущим, всеми надеждами, всею остальною жизнию. У него – по выражению Гезиода – «песнь всегда на уме, а в груди сердце беззаботное» («Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов» С. Шевырева, стр. 18–20). Когда он чувствует приближение Бога и обдумывает зарождающееся в нем новое создание, тогда -

      Пройди без шума близ него,

      Не нарушай холодным словом

      Его священных, тихих снов!

      Взгляни с слезой благоговенья

      И молви: это сын богов,

      Питомец муз и вдохновенья!

      Когда он творит – он царь, он властелин вселенной, поверенный тайн природы, прозирающий в таинства неба и земли, природы и духа человеческого, только ему одному открытые; но когда он находится в обыкновенном земном расположении – он человек, но человек, который может быть ничтожным, и никогда не может быть низким, который чаще других может падать, но который так же быстро восстает, как падает, – который всегда готов отозваться на голос, несущийся к нему от его родины – неба. Но послушаем его собственной исповеди:

      Пока не требует поэта

      К священной жертве Аполлон,

      В заботах суетного света

      Он малодушно погружен;

      Молчит его святая лира,

      Душа вкушает хладный сон,

      И меж детей ничтожных мира,

      Быть может, всех ничтожней он.

      Но лишь Божественный глагол

      До слуха чуткого коснется,

      Душа поэта встрепенется,

      Как пробудившийся орел.

      Тоскует он в забавах мира,

      Людской чуждается молвы,

      К ногам народного кумира

      Не клонит гордой головы;

      Бежит он, дикий и суровый,

      И звуков и смятенья полн,

      На берега пустынных воли,

      В широкошумные дубровы…

СКАЧАТЬ