Эфирное время. Полина Дашкова

Чтение книги онлайн.

      – Да, конечно, – рассеянно кивнула Лиза.

      – И все-таки заряжаться надо.

      – Я слушаю классическую музыку. Иногда катаюсь на горных лыжах.

      – Этого мало, – он улыбнулся и откровенно облизнул губы.

      «Дурак и пошляк», – устало прокомментировала Лиза.

      – Кстати, насчет личной жизни, спорта, музыки и всяких увлечений, – продолжал Красавченко, – мой хороший знакомый, корреспондент голландского журнала «Фольксгарден», просил меня поговорить с вами о возможности интервью. Он пожилой человек, вполне интеллигентный. Его зовут Давид Барт. Он отнимет у вас не больше тридцати минут.

      – Очень интересно, – Лиза натянуто улыбнулась, – он разве не может просто подойти ко мне в фойе, в перерыве? Я только и делаю, что даю интервью.

      – Вы отвечаете на вопросы, касающиеся конференции, а он хочет поговорить с вами о другом. Его интересуете вы как личность, как женщина, если хотите…

      – А если не хочу?

      Лизу стал всерьез раздражать этот двусмысленный игривый тон.

      – Ну, простите, возможно, я неудачно выразился. Хотя не вижу в этом ничего обидного. В общем, моему голландцу нужен неспешный, теплый, доверительный разговор. К тому же у него нет аккредитации. А вы сами знаете, как свирепствует сейчас охрана из-за сербов и арабов.

      – Я не отвечаю на вопросы, касающиеся моей личной жизни, – быстро проговорила Лиза.

      – Елизавета Павловна, но это невозможно. – Красавченко удивленно поднял брови. – Вы простите меня, но для человека вашего уровня это выглядит глупо, по-детски. Вы все равно никуда не денетесь от этих вопросов. По статусу вам положено участвовать хотя бы изредка в разных ток-шоу, давать интервью именно на эту тему. Вы ведь умная женщина, вы понимаете, что, если ваша личная жизнь станет тайной за семью печатями, начнут складываться мифы. О вас такое придумают, что мало не покажется.

      – Анатолий Григорьевич, мне совершенно безразлично, что обо мне сочиняют. Но я вправе не принимать личного участия в мифотворчестве о своей скромной персоне.

      – Ну вот, у вас стало совсем другое лицо, – Красавченко тяжело вздохнул, – только что от вас исходило тепло, свет, а сейчас – брр… так холодно, лед в глазах, лед в голосе. Кто-то из журналистской братии вас сильно обидел?

      Несколько секунд она молчала и вдруг весело рассмеялась.

      – Я похожа на самоубийцу?

      – Нет… Что вы имеете в виду? – На ее смех он ответил вежливой, недоуменной улыбкой.

      – Обижаться на средства массовой информации, воспринимать их выпады всерьез – это медленный, но верный суицид. Такие вещи кончаются инфарктами, инсультами.

      – Ну, тогда я тем более не понимаю, почему вы не хотите дать интервью голландскому корреспонденту.

      – Потому что именно из таких вот теплых доверительных разговоров и производятся мифы, дурно влияющие на общественное мнение. Особенно СКАЧАТЬ