Сказания новой Руси. Рассказы, сказки, памфлеты, эссе. Геннадий Мурзин

Чтение книги онлайн.

      – Папаши моего… Месяц назад мы его проводили в последний путь.

      – Да? – Загоруйко чешет в затылке и резюмирует. – Положим… И что? Это – не аргумент в его пользу. Мог бы и по пути занести.

      – Так… не может…

      – Все-все-все! – кричит начальник и вновь берется за шуршание бумагами.

      Лицо кавказской национальности, покрутив пальцем у виска, покидает кабинет.

      – У начальника, да, не все дома, да…

      Рыжеволосая секретарша, усердно накрашивая губы, глубокомысленно замечает:

      – Может быть…

      Рынок, батенька, рынок

      Круизный лайнер плывет по океану. На нем – не меньше тыщи отдыхающих. Народ балдеет, то есть время проводит преотлично, отдыхает так, как только может россиянин, – на полную катушку.

      Самуил Гороховский, новый русский из Москвы, – здесь же, плывет бизнес-классом и, разумеется, отрывается по полной программе: днем – на солнце загорает, вечером – в ресторане пьянствует с себе подобными, а ночью – на дискотеке с красавицами балуется.

      На этом же лайнере, но экономклассом, плывет и наслаждается своим скромным благом Никанор Овечкин, мужичонка с Вологодчины. Он при оплате тура издержал все свои годами деланные сбережения. Так что ему не до шика. Да ему, собственно, и ничего не надо: солнце – одно на всех, океан – тоже, сервис, понятно, скромен, однако достаточен, чтобы себя чувствовать человеком, а не свиньей какой-нибудь.

      Плывет, покачиваясь на волнах, лайнер. И тут налетел сильнейший шторм. Шторм так трепанул лайнер, что тот раскололся пополам и пошел ко дну… Как тот самый «Титаник».

      …Крохотный необитаемый остров. Песчаный берег, пальмы. Лежат ничком двое – Самуил Гороховский и Никанор Овечкин. Им – повезло… Не то что всем остальным… Лежат, в чем мать родила. Впрочем, Никанору повезло больше – он все-таки в трусах-семейниках. Самуил лежит, обхватив мертвой хваткой огромный кожаный саквояж, а Никанор крепко-накрепко удерживает видавшую виды «авоську».

      Никанор очнулся первым. Освободившись от всякой океанской дряни, приставшей к нему, сел.

      – Хе! – коротко хохотнул он. – А шторм-то – соображает, знает, кого покарать, а кого помиловать.

      Самуил, приподняв голову, сплюнул набившийся в рот песок.

      – Ты кто?… Чё тут делаешь?

      – Хе! – вновь коротко хохотнул Никанор в ответ. – То же, что и ты.

      – Мы одни?

      – Похоже на то.

      – Значит, я – Робинзон, а ты – Пятница?

      – Хе!.. Это мы еще посмотрим, кто есть кто, – со значением произнес Никанор.

      Никанор встал, сладко зевнул, с удовольствием потянулся.

      – Схожу-ка я и приму ванну.

      Никанор ушел, искупавшись, снял трусы, прополоскал, отжал и надел.

      – Хорошо! – сказал он, вновь растянувшись на песке. И глубокомысленно добавил. – Не жизнь, а малина.

      Тут что-то внутри у Овечкина СКАЧАТЬ