Картотека Пульсара. Роман. Повесть. Рассказ. Игорь Агафонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Извини, брат, не свой кошт заглатывал. О-о-о! Жадность гада обуяла… – Обессилено опустившись на табурет, Фулюган приставил топор к стене ручкой, сник плечами, подбородком в грудь упёрся.

      И я с трудом встаю на колени, достаю из-под дивана эн-зэ.

      – А может, чайку вольёшь в себя?

      Фулюган тихо застонал, но ответил всё ж опрятно:

      – Нет, по чаю не скучаю.

      Первая прошла в молчании, после второй Фулюган зашевелился, поморгал, отщипнул корочку хлеба. После третьей блеснул одним глазом, второй прищурил, и физия сделалась ехидной. И начинается разговор.

      – Включи телевизор, что ль.

      – Да ну его, – но включаю. Показывали очередную политическую тусовку. Фулюган пару минут глазеет в экран молча, потом с силой хлопает себя по колену и раздражённо:

      – Вот, – говорит убеждённо, – кого в президенты надо! Молодой, рослый, курчавый… Э-эх!

      – Думаешь?

      – А чего? Ты против?

      – Как сказать… Про него нехорошо отзываются.

      Фулюган прищурил один глаз:

      – Чего? Ну-к сказывай давай!

      – А чего встопорщился? В лоб засветишь? Читал где-то, читал, не сам придумал: когда решали вопрос, там – наверху, чего делать с парламентом и его защитниками, он, значит, первым закричал мордатому нашему, чтоб изничтожить всех и поскорее.

      – Врут всё, небось, – Фулюган опять уставился в телевизор и через некоторое время сказал, но уже без прежнего азарта. – Любят у нас навести поклёп.

      – Ну это да, бывает. Ещё его чёртиком называют. Выскочил, мол, из табакерки.

      – Из табакерки? – Фулюган непонимающе уставился мне в лоб.

      – Ну да, нанюхался чёрти чего, – в табакерке, понимаешь? – и давай визжать: зарублю всех подряд!.. Понял, нет? Не у Табакова в театре «Табакерка», а натурально – нос в табаке. И теперь все чихают, остановиться не могут. У меня один приятель на спор так-то чихал. Хочешь, спрашивает, двадцать три раза чихну? И ждёт, когда тучка солнышко освободит. Глянет на огнь-светило, и ну чихать… при этом считает: раз, два… на двадцать третьем останавливается.

      Фулюган опустил глаза, застонал, схватившись заскорузлой пятернёй за скулу, затем вынул изо рта вставную челюсть и как бы в сердцах бросил её в свой стакан, прошепелявил:

      – Двадцать три, говоришь? Наливай! Пусть проденфицируется, гадина. Все дёсны истёрла. – Лицо его при этом сморщилось, сделалось потерянным-потерянным.

      – Да ты не расстраивайся. Он не один такой.

      – Спасибо, успокоил. – И резко сменил тон: – Как я её, а! «Зачем баню топил?!» Не-е, пусть знает: тебе есть тут с кем поякшаться.

      При упоминании о жене теперь уже я скисаю.

      – Не горюй. Мы тебя в обиду не дадим. Или я не знаю, что такое бабы? Э-э, брат ты мой! От собачьего СКАЧАТЬ