УГОЛовник, или Собака в грустном углу. Александр Кириллов

Чтение книги онлайн.

      – Я шучу, конечно, просто увидела тебя и поняла, что постарела.

      – Так-таки и не была замужем?

      – Да была, была, конечно. Что об этом вспоминать.

      – И больше не хочешь?

      – Не хочу. Быть прислугой в доме, стирать, готовить, убирать – не хочу. Всё от него терпишь, а он с кем-то по Кавказам разгуливает, а тебя к каждому столбу ревнует. Вот и вспомнила Андрея. С ним было спокойно – нравилась ему и всё. Никогда я не чувствовала насилия над собой, ни разу он не взглянул на меня косо, не упрекнул ни в чем… а упрекать меня было за что.

      – За что же?

      Она наклонилась и ковырнула каблучком землю.

      – Все прошло, – наконец сказала она, распрямившись, – а главное, оба мы постарели. А не хочется. Я еще помню, как смотрела на десятиклассниц, думая, «какая красивая лента у тёти», представляешь, у тёти, у этой шестнадцатилетней соплюшки. А когда сама перешла в десятый, мне казалось, столько лет еще у меня впереди, жить да жить, пока тридцать будет. Жила не жила, а вот они, Димыч. Если б ты знал, какие страсти у нас в классе кипели, а стала вспоминать – одни пустяки в голову лезут. Помню, дарила ему карандаш, если он свой посеет, и радовалась, что он пишет моим карандашом и носит его с собой, или он подсовывал мне яблоко, резинку, решенную задачку… и всё! А хорошо как нам было! А теперь: «Ну, ты, лапусенька, давай, давай по-быстрому», – и вся любовь…

      Им было видно, как старушка, допив чай, отставила стакан, заложила очками в книге страницу и погасила свет. Стало совсем темно, только тускло горели над подъездами пыльные лампочки.

      – Я буквально заболела в последний год. Вот стукнуло мне тридцать… м-да. Смотрю, чёрт возьми, и молодости уже нет, и к старости вспомнить будет нечего. А тебя всё торопят – скорее, скорее, скорее… Пиши диссертацию, выходи замуж, рожай ребенка… и тянешься куда-то по инерции, чтобы не отстать. Ешь на ходу, недосыпаешь, летишь как угорелая – и всё дальше и дальше от самой себя. Уже не знаешь, кто ты, что тебе надо, и надо ли вообще что-нибудь… Так хочется разорвать всё это, сбросить с себя… ведь могла же раньше: раз-два – и гори оно синим огнем. А потом думаю, а я ли это была? Нет, не я.

      Она поежилась и прислонилась к нему.

      Из-за реки, где небо полыхало зарницами, потянуло ветром, дождливым и резким, и что-то, часто падая, зашуршало в траве.

      – Дождь? – подняла голову Лариса, вытянув перед собой руку, стараясь поймать еще невидимые капли.

      – Это листья падают, – прислушавшись, сказал Димыч, – пришло их время, и летят себе гнить голубчики.

      – Тебе жениться надо.

      – Вот уж, спаси и избави, мне мать все уши прожужжала, всё кого-то сватает.

      – Ну и женись.

      – Еще чего… я себе не враг. Семья… что в ней хорошего?.. Счастье… – просветлел он вдруг и засмеялся – …сидеть вот так, смотреть и слушать: там идет дождь, здесь сыплются с деревьев листья, в доме укладывается спать СКАЧАТЬ