Нереальное – реально. Нечто сродни мистике. Геннадий Мурзин

Чтение книги онлайн.

      – Да-да: мы – на работе. Спасибо.

      Борис Николаевич шутливо сдвинул брови.

      – Что вы за журналисты, если от «существенного» отказываетесь? Не узнаю, нет, не узнаю. Мельчает уральский народ, вырождается. Вон, москвичи: не успеешь предложить, а они уже губы облизывают.

      Я попробовал оправдаться. Ельцин успокоил.

      – Да пошутил я, мужики. А вот кофе, – он повернулся к жене, стоявшей за его правым плечом, – принеси, пожалуйста, – жена вышла, а Борис Николаевич, обращаясь уже к нам, сказал. Знаете, какой она кофе со сливками готовит?

      – Неужели сама? – вырвалось из меня.

      – Ну, конечно: слуг у нас нет. К тому же я обожаю все, что сделано ее руками.

      Жена президента принесла крошечные чашечки с дымящимся ароматным кофе, поставила перед нами и вновь вышла.

      Сибагатуллин встал и стал готовиться к съемке. Я остался сидеть. Мы болтаем о каких-то пустяках. Радис, проверяя аппаратуру, сказал в своей привычной манере.

      – Не мели, друг. Лучше скажи, какой ты фанат…

      Я смутился. И стал что-то мямлить. Ну, насчет того, что фанаты бывают у артистов, а тут… Вижу, Борис Николаевич пристально разглядывает меня.

      – А мы, кажется, встречались, – говорит он. Я утвердительно киваю. – Где? Когда?

      Меня опережает приятель.

      – Не раз встречались и вы, Борис Николаевич, во многом повлияли на его судьбу.

      – Ну, да: знакомое лицо, – соглашается Ельцин.

      – Ну и память у вас, – выдавливаю из себя.

      – Не жалуюсь, – отвечает Ельцин и улыбается.

      Сбивчиво объясняю обстоятельства знакомства и то, каким образом Борис Николаевич поучаствовал в моей судьбе. И тут понимаю, что мой монолог никто не слышит. Оказывается, произношу монолог лишь мысленно, не вслух. От того еще больше смущаюсь…

      …Я – в коридоре, узком и длинном. Один. На полу нет никакого коврового покрытия. А стены покрашены в ядовито-зеленый цвет. Озираюсь. Не могу ничего понять, где я и что здесь делаю? Пытаюсь найти дверь президентского номера, где только что был и сидел рядом, а приятель снимал. Открываю одну скрипящую дверь за другой. Но вижу везде одно и то же: ряды кроватей и людей в полосатых пижамах. Все хихикают и показывают на меня пальцами. Озаряет: я – в психушке и меня окружает больной российский народ. Мимо проходит детина. Догадываюсь: санитар. Он останавливается рядом, хлопает по плечу и дико ржет в лицо.

      – Что, доигрался, голубчик?

      – Что я здесь делаю? – отвечаю вопросом на вопрос.

      – То, что и другие, – небрежно бросает санитар и продолжает ржать.

      – Но я не больной, – решительно начинаю возражать.

      – Все наши пациенты так говорят… А у тебя, голубчик, самое распространенное: мания величия.

      – Не замечал, – парирую в ответ.

      – А зачем поперся СКАЧАТЬ