Карты веером. повести и рассказы. Саша Виндичанская
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Карты веером. повести и рассказы - Саша Виндичанская страница 1

СКАЧАТЬ on>

      Гободи

      Леонид Леонидович Радзиховский поет в храме Он не похож на знаменитого тезку, а, скорее, напоминает писателя Михаила Михайловича Жванецкого. Тем более, что оба они – одесситы.

      Как если бы Жванецкому прибавить много росту и слегка побить: сзади, и по голове. Чтобы придать неуверенности в будущем и в себе.

      Одеть в пальто с потертым воротником. Да, и еще выбить пару незаметных зубов, для шепелявости.

      Леонид Леонидович – опытный хорист. Но ему уже за шестьдесят, и в хор Турецкого его не зовут.

      И в церкви он поет в левом хоре.

      «Левый» – не значит то, что слышится.

      Левый хор – или правильно «клирос» – поет по будним службам, обычным. Состоит, как правило, или из полупрофессионалов, или из добровольцев. Требуется знание службы и минимальный слух.

      А правый клирос состоит из настоящих хористов, исполняет авторские произведения и поет на субботно-воскресных и праздничных службах

      Левый хор вполне устраивает Леонида Леонидовича. Служба начинается в семь утра, в девять он уже свободен, как птица. И с девяти утра шестидесятилетняя с хвостиком птица тяжело летает в поисках других заработков: курьера, вахтера или сторожа.

      В хоре Леонид Леонидыча прозвали «Гободи».

      Он слегка гнусавит, и потому вместо «Господи, помилуй!» у него выходит «Гободи, помилуй!».

      Гободи очень гордится тем, что умеет петь «тихо».

      Пение его – действительно тихое полубормотанье. Звучит примерно так:

      «Бу-бу-бу-бу-ху-ху-х-у-х-…..-Гободи поми-луй! аха-ха-ха-ха-аха-ахаху-хх-Алилуй-я!»

      Церковнославянский язык он может читать, но не всегда в состоянии разглядеть тексты тропарей и кондаков [1].

      Многие ежедневные элементы Леонид Леонидыч помнит наизусть.

      Например, в отпеваниях и панихидах он крайне убедительно выводит «Вечную память». Родственники всегда довольны и деньги вручают именно ему. Он сопит, глядя поверх дешевых очков и торжественно передает купюры регенту.

      В день водосвятия Гободи тащится с канистрами и бидонами.

      Все в крайнем изумлении, т.к. верующим христианином его тяжело признать.

      – Ой, – говорит он удивившимся, – эти бабушки, эти тети… Никто не хочет болеть. Все хотят крещенской воды.

      Как полагается, конец каждого предложения звучит вопросительно:

      – Никто не хочет болеть?.. Все хотят крещенской воды?..

      Тем самым Гободи намекает на возможность дискуссии по данным вопросам.

      И вот он стоит, пожарной каланчой среди сгорбленных бабуль. С бидонами. Покорно слушает канон и подставляет лысину под брызги метелочки. И так же смирно выстаивает очередь к святому чану и набирает полные бидоны.

      Потом долго будет переться в свои «Текстильщики», сначала до метро, а потом на метро. А потом будет ждать автобуса.

      Дай Бог, чтобы в автобусe случайно не пнули канистру и не разлили водичку по полу.

      Обыкновенное женское

      «…..Но как всё пошло, гадко и глупо на этом свете! Как всё подло, Вольдемар! Я несчастна, несчастна, несчастна! На моем пути опять стоит препятствие! Опять я чувствую, что счастье мое далеко, далеко! Ах, сколько мук, если б вы знали! Сколько мук!»

      А. П. Чехов

      Света всегда знала: она женственная, она задумчивая, она заслуживает чуть больше, чем среднестатистическая обывательница.

      Колеся с военным папой по разным российским городкам, она не получила того образования, которое дополнило бы ее образ.

      Но зато много читала романтической литературы, смотрела кино и думала, как хороши Софи Лорен и Элизабет Тейлор.

      Света производила на мужчин впечатление женственностью и задумчивостью. Платиновая блондинка с мягкими чертами лица и крепкой фигурой. Не болтливая, не хохотушка, вся мерцающая обещаниями, она быстро и легко вышла замуж за чернобрового красавца из Закарпатья. После замужества сидела на выдаче книг в читальном зале…

      Долгое время Света, страдавшая близорукостью, не носила очков, боясь испортить нежное сияние глаз. Но вышло так, что именно тоненькая серебристая оправа придала ей отсутствующую глубину.

      У столика выдачи вечно топтались Светины интеллигентные бородатые поклонники. Пока библиотекарша читала «Науку и жизнь», они смотрели на нее с уважительным вожделением – их СКАЧАТЬ