Любовница депутата (сборник). Сергей Бакшеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Я только что поступил в желанный институт, и не было, наверное, в мире человека более беззаботного, чем я. Вступительные экзамены на факультет прикладной математики были позади, а учеба еще не начиналась. Эти десять дней безвременья были пронизаны самым буйным юношеским оптимизмом, и вся дальнейшая жизнь виделась мне прямым путем от одного успеха к другому. В конце этого пути я неизбежно становился известным академиком и лауреатом Нобелевской премии, а затем моя обескураженная фантазия билась в пустоте.

      Представьте себе молоденький березнячок с шумливыми листочками приткнувшийся на крутобоком холмике. Из-за горизонта кокетливо выглядывает солнце, стреляет озорным пылким взором и осыпает березки россыпью игривых щекочущих лучей. Вот такое было у меня настроение, и в этом я был не одинок.

      Вся наша дружная, хотя и несколько поредевшая компания вчерашних абитуриентов, живших в общежитии, чувствовала себя также. Не теряя времени, одни из нас доказывали теорему Ферма, другие – гипотезу четырех красок, а некоторые усердно наяривали и за тем и за другим. До обеда обычно шли на приступ гипотезы, а после столовской еды морщили лбы над доказательством теоремы.

      Только мой одноклассник Шура Евтушенко разрабатывал философскую теорию о пространстве и времени. Пространством для раздумий ему служила наша небольшая комнатенка с тремя скрипучими железными кроватями и столом посередине, а временем он себя не ограничивал. Комната находилась на втором этаже, и единственное окно выглядывало пыльными стеклами прямо на обширный захламленный консервными банками и окурками козырек над входом в общежитие. Этот козырек мы почитали за свой балкон, и Шура, специально расчистив место, часто сиживал там на стуле, вперив неподвижный взор в бесконечность.

      Время от времени кто-нибудь, бухнув дверью, врывался в нашу комнату с очередным доказательством. Я стучал по батарее, и собравшийся люд в пух и прах развенчивал едва вылупившегося гения. Народ был беспощаден. Каждый твердо верил, что только он способен на великое, и сил для изобличения чужого невежества не жалел.

      Помнится, мое доказательство гипотезы четырех красок держалось дольше всех: с пол восьмого вечера до без пятнадцати четырех утра. Мужики уже осоловели от напряжения, изничтожили всё курево с первого этажа по пятый, но я стойко отражал их нападки на свое детище. Народ мрачнел, но не расходился. Наиболее слабые и дальновидные уже нашептывали мне: «Серега, когда тебя заберут в академики, ты мне местечко профессора там подыщи», а практичный Боня, поглядывая на часы, повторял: «Это дело надо отметить». И тут я сам заметил ошибку! Шквал всеобщего облегчения качнул общежитие. Проснулась дежурная на первом этаже, и устало пошлепала по ступенькам к нашей комнате. Растаявшая, было, мечта водворилась в свои заоблачные выси.

      Абитурой себя мы уже не считали, но и слово «студент» представлялось нам чем-то чужим и холодным. Оно напоминало незнакомую бурлящую речку, и мы осторожно пробовали пальцами ног воду, однако бухнуться с головой не спешили.

      А по вечерам мы устремлялись на танцы.

      Надо уточнить, что дело происходило в военном городе рядом с космодромом Байконур. В таких местах пенсионеров не бывает, средний возраст соответствует СКАЧАТЬ