Рассеянный склероз, или Серебряный шар будущего. Рассказы. Амаяк Тер-Абрамянц

Чтение книги онлайн.

      Я не знал сколько и так ли уж необходимы евреям серебряные звёзды, но это ничего не меняло. Сказано – сделано: Витька начал налаживать у себя на кухне небольшое литейное производство.

      – Нужное количество материала наберем потом, главное пока освоить технологию, – объяснял он мне, хитро подмигивая, показывая пару кирпичей и половник, – Теща ругается, правда – со смехом говорил он, будто сам дивясь собственной сумасшедшинке, – приходиться после производственного цикла на балкон выносить.

      В то время я ему на день рождения даже книжку подарил по литейному производству со схемами доменных печей, пожелав в скором будущем освоить домашнее самолетостроение.

      Он даже свой аквариум на время оставил, перестал отлавливать мальков, отделять несовместимые породы, представив все естественному отбору. В результате, рыбок в аквариуме становилось все меньше, а три золотые рыбки все росли и росли… «Представляешь, жрут всех!» – восторгался он их акульими задатками. Первыми исчезли неоны, потом меченосцы и гуппи и в огромном аквариуме шныряли только значительно подросшие золотые рыбки, одна из которых по размерам явно обгоняла двух других.

      Недели через две, когда я снова попал к нему в гости, Витька с гордостью демонстрировал мне комочек серого невзрачного вещества, похожего на табачный пепел, на дне столовой ложки. «Это первый этап! Еще две реакции с этой штукой и у меня будет чистое серебро!»

      Однако на его пути непреодолимой преградой встал женский консерватизм. После двух прожженных половников жена и теща наотрез отказались верить, что счастье на пороге и наложили вето на кухонные эксперименты.

      И вот тогда Витька решился на крайнюю меру: бросить медицину и стать автослесарем. «Сколько же можно так жить? Ты знаешь, что женские сапоги половину моей зарплаты стоят? Я должен сделать своей Алюне коммунизм!» Друг детства (тоже сын кэгэбэшника, приятеля его отца) уже давно работал таксистом, при встречах потешался его мизерной врачебной зарплате, звал к себе в таксопарк.

      Решение принималось нелегко, хотя Витька сообщил о нем как обычно, с шуточками, прибаутками, будто обсуждал постороннего чудака.

      Мы сидели в комнате, и я смотрел на аквариум, где плавала лишь одна золотая рыбка, разросшаяся до размеров наводящих на мысль о своевременности ее путешествия на сковородку – венец аквариумного дарвинизма.

      – Представляешь, – подхватив мой взгляд, восторженно сообщил Витька, – она кусается! Опусти-ка палец…

      Я опустил указательный палец в воду. Пучеглазая рыбка, мотнув розовым шлейфом хвоста, метнулась вперед, и я почувствовал, как кожу легко ущипнули острые краешки рыбьего рта.

      – А знаешь, как страшно! – вдруг сказал Витька, проникновенно глядя мне в глаза.

      – Зря ты это делаешь, не стоит, – ответил я и тут он взорвался в первый и последний раз за время нашего общения, завопил, будто сам себя испугался.

      – Да иди ты… Сам разберусь, сам!

СКАЧАТЬ