и в поле. Если поле недалеко от села, то в обед принесут в поле и хлеб, и приварок. Какие-никакие, а щи и каша обязательно. Если поле – далече, то берут с собой узелок с нехитрой крестьянской снедью: ломоть хлеба, кусочек сала, лук, соль, зубочки чеснока. Иное время ужин, впереди ночь, можно и не торопиться. Вечерняя трапеза проходит спокойно, под строгим надзором деда и бабушки. Комната тускло освещена керосиновой лампой, стоящей в центре стола. Фитиль выдвинут совсем немного, чтобы копоть не летала… Опять же, экономия керосина. А зачем свет яркий? Пищу мимо рта не пронесешь! Маленькое подслеповатое окошко затянуто старенькой, но чистой занавеской. Непорядок есть с открытым окном! Кислый, устоявшийся запах в комнате не замечают, к нему давно привыкли. За столом взрослым не принято говорить, а ребятишкам, не достающим до пола ногами, болтать ими. За непослушание можно схлопотать удар деревянной ложкой по лбу. У каждого ложка своя, из дерева резаная, вырез глубокий, чтобы бульон не проливался. Впрочем, для этого под ложку помещался кусок ржаного хлеба. Ведь нести ложку ко рту нужно было издалека, из общего котла. Сначала поглощали жидкую часть варева, потом – густую. Мясо с гущей делилось между сидящими за столом, с учетом трудовой значимости каждого едока. Все возражения малолетних, позволяющих усомниться в правоте дележа пищи, круто пресекались. Нарушителя спокойствия брали за ухо и отводили в угол. Стояние там, без права отвернуть лицо от угла могло вызвать ужесточение наказания. Отстояв там, переминаясь с ноги на ногу, – а срок наказания целиком зависел от настроения вынесшего приговор, – «преступник» покидал угол. На столе съестного уже не было. Желудок ворчал, напоминая о себе. Можно было рассчитывать на милосердие бабушки, которая, сжалившись над внуком, брала ломоть хлеба и смазывала его подсолнечным маслом. Горлышко бутылки при этом, плотно прикрывалось большим пальцем руки, чтобы масло не пролить, ненароком. Практически оно на хлеб не попадало, но иногда оставался слабенький запах от него. Хлеб посыпался солью крупного помола. Изголодавшийся ребенок впивался в хлеб зубами и ел, даваясь от слез, при воспоминании об утраченном удовольствии поесть гущи похлебки. Начало и конец трапезы заканчивался благодарностями, возносившимися Богу.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
