и деньги за это получали, после чего Алёша всегда набрасывался и изымал у Антона все заработанные деньги. Потом картины стали продаваться всё хуже, потом прекратили продаваться вовсе. Потребность в партизанах и нацистах на «Мосфильме» тоже иссякла. Подаренные деньги вместе с Алёшей шустро испарялись. Упрёки становились всё жёстче. Аферы всё круче. Получив очередную партию денег, Алёша почему-то сразу уезжал лечиться в Грецию и отключал все телефоны. В Крыму у Алёши было сокрыто целое состояние – элитная квартира в строящемся доме прямо у моря, купленная на каких-то стрёмных основаниях. Он оплатил основную площадь, но с условием, что если там окажутся лишние метры, их придётся оплатить по рыночной цене. Узнав после окончания строительства эту цену, жадный Алёша категорически отказался выплачивать за излишки, поругался с продавцами квартиры, уехал и надолго оставил эту тему без внимания. Призывы Антона смириться и, взяв кредит в банке, оплатить требования договора, Алёша проигнорировал. Антон умолял его не глупить, но Алёша стал совершенно безумен и не слушал голоса разума. Через несколько лет, когда Антон наконец достучался до его разума, он снова поехал в Крым и попытался попасть в свой пентхаус, но там к его изумлению уже жили какие-то чужие люди, и ему даже не открыли дверь. Он бросился в фирму, но её уже не существовало, он бросился искать правопреемника фирмы и чудом нашёл её, там на него хмуро посмотрел бандитского вида нетрезвый человек, внимательно и хмуро выслушал и сказал: «Убирайся вон!». Алёша бросился в прокуратуру, но почему-то не застал прокурора. Несколько раз в разное время суток он прорывался в приёмную, но секретарша каждый раз выпроваживала его со словами: «Павла Петровича нет! Я же вам объяснила!» Один раз он даже явственно слышал глухие голоса из затворённого кабинета, но секретарша успокоила его, намекнув на галлюцинацию, какие случаются в чрезвычайно жарком и влажном климате Кавказских гор. Потом, когда из кабинета вышло двое седовласых мужчин, с презрением посмотревших на сникшего Алёшу, он стал гневливо наседать на секретаршу и обвинять честную женщину во лжи. Она посмотрела на него мистическим взором и прошипела: «Ваше поведение крайне неуместно! Я вызову полицию! Босяк грубый!» Разъярённый, он выскочил во двор охладиться, а когда, охлаждённый снова толкнул дверь прокуратуры, она оказалась наглухо запертой изнутри.
К сожалению, как выяснилось потом, его квартира к тому времени была приватизирована тем самым прокурором, к которому он пытался обратиться за помощью. Потратив кучу времени и денег на бесплодные поиски правды и восстановление прав на свою собственность, и так и не попав ни к одному чиновнику, и не получив ни одной справки, даже тех, какие даются насильно, он вернулся на родину, а потом выехал в Москву, где снял дорогущую квартиру с видом на Кремль.
