Монархическое (учение). II том. Андрей Иоанн Романовский-Коломиецинг

Чтение книги онлайн.

      P.S И вот что ещё припомнилось по этому поводу. Когда-то в один из тех разов в детстве о десяти-дюжине лет отроду, приезжавший дядя Гена, предыдущему тому последнему разу, через 13 лет когда высказал как выпалил что мой дед – Романовым был! И тогда же на мой наводящий вопрос про родовые поверья какие-то и передающиеся издавна, так скажем – утвердил чётко, что есть поверья и начал байду с самого себя о том, что он будет большим человеком за границей, что его в своё время и натолкнуло на мысль попытаться перейти границу с Финляндией…, хотя и тут же предполагал, что это о другом Гене-старшем говорилось; так вот возвращаясь к отроческим воспоминаниям предыдущего раза, вдобавок ко всем остальным поведанным им данным, всегда пребывало на памяти следующее непонятное, противоречивое даже какое-то, пенятельное выражение своей горесности того великовозрастного дяди в моих глазах о своём… как бы это лучше выразить?…Невозлюбленном что ли детстве. Это как раз такое неясное неукладывающееся в обычные нормы понимания утверждения-вопли души и сердца, неизгладимо запечатлевшиеся на памяти истории семейных отношений. Потому что открыто вслух горесно воспоминались, имея под собой какую-то подоплёку

      Что это было? Каждый в своей жизни горазд на какие-то отчебучивания, каждый откидывал какие-то коленца, так что по ним, как исключениям нельзя судить ни о нем, ни о тем более о всех. Вот эта дяди-Генина горесть вполне являлась как раз такой выходкой, неизъяснимой скорбью постоянно гложащей человека в великой его обиде. Судите сами, вот оно, что ясно не может уже уместиться в иной голове и передаётся самой общей примеченной сутью: мол раз он родился на какую-то минуту (!!!) позже… его тогда… по этому поводу принижали и всячески недолюбливали в пользу кого-то старше, пространно намекалось, так что даже мне казался какой-то был за ним другой его брат. Я не представлял наверное себе четко значит, что моя мать и дядя – двойняшки. Однако по рассказам детства матери соотносил их как равных по возрасту вместе, тем более зная каким наглым обидчиком он был! И зная что старший его брат – дядя Толя четко вызначен был как старший взрослый брат, но как тогда на минуту? – попал я в недоумение.

      В чем был смысл того плача? Потому что существовало особое отношение по поверью к Наталье в том роду, на чем в именовании должно быть настаивал будущий отец, тот незримый легендарный в сокрытии о нем мой дед? Дядя же Гена, Генкой его просивший последний раз называть, то всё повышенное внимание в поверьях интерпретировал как недостаток невнимания в сакрале к себе? Именно так должно было быть, то ведь уже было 3 поколение подряд в том роду, когда именовали Натальями. Я был свидетелем уже высказывания СКАЧАТЬ